А здесь есть немного смысла…

Сейчас, когда я пишу этот текст, мир переживает самую тёмную ночь года. Самую длинную, самую тяжелую. А читаете вы его немного позже, когда половина земного шара (десять поместных православных церквей, а также так называемые западные христиане) уже встретили самую светлую ночь года.

Мой текст о смысле страданий вызвал неоднозначную реакцию, что и понятно. Он описывал последовательный переход от детского очарования миром к взрослому принятию сложности и, скажем так, индивидуального подхода мироздания. То есть он о том, что нет единственного верного для всех решения, которое способно наполнить жизнь конкретной личности и осчастливить.

Что не исключает того факта, что личность сама может найти подобный смысл для себя.

Переход этот очень часто получается через изменение прошлой жизненной парадигмы и поиск новых смыслов в чем-то совершенно известном и, казалось бы, очевидном. Так вот, тот период, когда прошлые установки уже не работают, а новые еще не сформированы, очень похож на погружение на самое дно. Там, на дне, темно-темно и непонятно-непонятно. Именно это дно я и попыталась описать в предыдущем тексте. Но мало там побыть, оттуда надо еще и вынырнуть.

Чем-то мне вход в эту яму напоминает размышления о замужестве. Как часто клиентки рассказывают, что в детстве их силу воли мотивировали словами: «Это сейчас ты устала, а вот замуж выйдешь, никого не будет интересовать, хочешь ты спать или нет. Есть долг».

Если эти женщины и выходили замуж, то жизнь их превращалась в череду суровых будней, где муж наделялся великой и ужасной ролью вечного цензора, ради которого надо нести бремя супружества. Что делать, вот так вот глубоко прорастают в наши жизни те установки, которые мы получаем в детстве.

Такая супружеская жизнь больше всего мне напоминает краткий, но очень печальный пересказ Оруэлла «1984», где вместо любви и близости фигурирует «наш партийный долг». Тоже, казалось бы, смысл, но он настолько унифицирован, что у здорового человека вызывает желание сбежать куда подальше от этого набора штампов.

В «православных» книжках (не в смысле православных по духу, а в смысле ужасающих брошюрок, написанных неофитами) еще недавно писали всякую ересь на тему «если всё в жизни хорошо, то, значит, Господь отвернулся». Во времена Иова насчет любви Бога считалось как раз наоборот, и друзья страдальца пытались его всячески убедить покаяться и найти причины происходящего в себе из уважения к Богу. Жена, наоборот, предлагала уже отречься от Творца и быть пораженным смертью, чтоб не мучать ни себя, ни её.

Иов попал в ловушку, которую обязательно проходит любой малыш. Как одновременно сохранить любовь к Богу, чтоб при этом себя не оболгать и не подписываться под обвинительным приговором за поступки, которые не совершал. Как принять Бога, который одновременно посылает какие-то невыносимые ужасы, но при этом дает жизнь?

Иов выходит из этой переделки с честью именно тогда, когда перестает пользоваться привычной логикой причинно-следственных связей и начинает смотреть на мир под иным углом, постигая мудрость многогранности и непостижимости реальной жизни. В ней есть место и радости, и изобилию, и счастью, и благодарности, но вместе с тем и горю, скорби, лишениям, мукам. Одновременно!

Дело в том, что мир устроен не по человеческим законам, а по Божественным. Эти законы никаким способом не смогут быть постигнуты нашим разумом, описаны словами. И если увидеть именно этот аспект мироздания, если принять собственную ограниченность и неспособность вместить в себя невмещаемое, то оказывается, что есть одна невообразимая ценность, у которой нет равных — это ценность и уникальность человеческой жизни. Это та сила, которой наделен каждый из нас.

Страдания могут стать тем пространством, где человек сталкивается с пределом собственных возможностей и достигает дна самопознания. Это то место, где он может почувствовать, как, созданный по Образу, он может быть еще и Подобным. Человек имеет возможность вынырнуть на воздух из этого омута и по-новому ощутить себя и мир во всей их красоте. Впрочем, бывает и обратное, когда страдания ломают человека, как ломает психику комната 101.

Но Иов не сломался. Он сумел удержать внутри себя и почтение к Богу, и собственную невиновность. Это, пожалуй, лучший образ для описания того вызова, который переживает любой малыш: как любить маму, которая дает радость и хвалит, но и ругает и не дает есть мороженого сколько влезет. Это знание о том, что мир состоит из противоположностей, которые существуют одновременно. И мир при этом не разваливается на две половины, а остается целым, как остается целой мама, с которой можно выстраивать отношения, даже если она такая противоречивая. То машинку покупает, а то заставляет есть мерзкий суп. Мир сам по себе оказывается наполненным и удивительным, можно видеть его целиком и не сходить с ума. Можно выйти из пустыни к людям и заново учиться жить.

И тогда страдания сами по себе не имеют никакого смысла и воспринимаются приблизительно так же, как комары летом. Как досадная помеха в непостижимом удовольствии быть причастным этой жизни, полной возможностей и маленьких удовольствий.

Сидеть на берегу реки летом и наблюдать рассвет, слушать кваканье лягушек и есть малину — удовольствия бесплатные. И смысла в этом куда больше, чем в упоении собственной беспомощностью.

Когда человек проходит этот этап примирения с амбивалентностью мира, он может быть внимательным к тому, что с ним происходит. Может попробовать найти свой собственный смысл в прожитом, даже поблагодарить за него. Но делает это он сам в личной беседе с Богом. При этом он может оставаться, например, в ужасе от того, что он пережил. Благодарить за плоды, а не за страдания. И всячески бояться еще раз пережить то, что он пережил. До ужаса. И даже роптать и считать, что вот это вот все-таки было слишком. Но деваться с подводной лодки некуда.

Выражение про отвернувшегося Бога, не посылающего страданий, будет восприниматься максимум с грустной усмешкой. Если мама перестала вас ставить в угол за то, что вы возвращаетесь домой после 8 часов вечера, то, может, мама вас не разлюбила, а просто вы выросли? И на пути человека, когда он стремится к тому, что, как он понял, для него представляет настоящую ценность, будут неминуемые проблемы. Ну вот просто мир так устроен, что проблемы бывают. При чем тут наказания? Достигнув зрелости, человек не нуждается в наказаниях, он сам отвечает за свою жизнь. И даже в ситуациях, на которые он повлиять не может, он ищет наилучший способ решения поставленных задач.

Например, в случае с женой, когда она правда и по-настоящему любит мужа, то близость и забота уже воспринимаются не как долг, а как воплощение жизненной силы. Она отдает много, не дожидаясь ответа. Она может готовить еду, уставшая, потому что муж приходит с работы еще позже, почему его не порадовать? Впрочем, о себе такая женщина тоже может позаботиться и не готовить каждый день разносолы, иногда можно обойтись сосиской с макаронами.

Конечно, пройти эту эволюцию от человека страдающего до человека радующегося получается далеко не у всех. Недавно у меня на странице в социальной сети развернулась дискуссия на тему депрессии. Священник Александр Шмеман утверждал, что депрессия — это хула на Святого Духа. В разъяснениях к этой статье мы пришли к выводу, что человек не виноват в своей болезни, но в его силах — пытаться найти помощь: сходить к врачу, попросить друзей, чтобы те посоветовали больницу, собрали денег хотя бы на первое время, если денег нет совсем. Да хотя бы написать в той же соцсети: «Караул, погибаю, помогите, люди добрые».

Сделать это можно лишь в том случае, если идею самоценности страданий, которые сами по себе могут привести к спасению, отправить туда, где ей и полагается находиться. На исповедь, например.

Господь родился в мир и прошёл Свой путь отнюдь не для того, чтобы получить выгоду от страданий или доказать их значимость. Мне кажется, что таким образом Он хотел лучше понять нас самих. То, что в английском описывается идиомой to be in one’s shoes. Как это — пройти жизнь в наших ботинках? Для меня именно такая трактовка имеет самый большой смысл и помогает двигаться дальше даже в ситуациях, когда единственным видится выход в окошко.

В Его этом присутствии в мире людей есть много живых чувств, в том числе мои любимые любопытство и любовь.

Для вас, дорогие читатели, возможно и скорее всего земной путь Христа важен чем-то ещё. И это ваш личный смысл. На пути к главной встрече нашей жизни — встрече с самими собой.