Читайте также: Заседание 92. Интэлла. Глава шестнадцатая

— Ну, ну, успокойтесь, все же обошлось! — говорил Халле, обнимая Лена и Анэ.

Дети дрожали и всхлипывали, но потихоньку приходили в себя. Халле вел их по пустынным аллеям к Главной Площади. Над старым парком светило осеннее солнце, мирно шелестели желтые листья, роняя на землю холодные капли только что отшумевшего дождя.

— Дяденька Халле, а они правда умерли? — уже в который раз спрашивала Анэ.

— Правда, правда, не бойся, — отвечал Халле; его сердце радостно билось. — Ты же сама видела, они все сгорели!..

«Неужели Ивар все-таки победил?» — думал, торопясь вперед, бывший король.

Вскоре на их дороге стали попадаться трупы стражников. Халле посоветовал детям закрыть глаза. Теперь они двигались гораздо медленнее.

— Господин Халле! Лен! Анэ! — раздался, непонятно откуда, запыхавшийся голос Миллу.

Девушка выбежала из темной боковой аллейки им навстречу. Дети бросились к ней с радостным криком. Миллу была измучена и растрепана, но все-таки на ее лице светилась победоносная улыбка. Девушка вытянула руку и показала Халле желтый камень на золотой цепочке.

— Черные уроды сами себя наказали, — усмехнулась она.

Халле взглянул на камень, и его сердце сжалось… Бывший король тяжело вздохнул и опустил голову.

— А почему камень стал таким тусклым? — спросил Лен.

— Он исправится, — сказала Анэ. — Он и раньше иногда тускнел… правда, не так сильно…

— Идемте, отыщем Ивара! — молвила Миллу.

Халле взял на руки Лена, Миллу подхватила Анэ. Добежав до Главной Площади, они увидели жуткую картину. Булыжной мостовой почти не было видно под черными телами скурондцев. Увы, среди погибших было также немало интэллийцев. Многие из них умерли от ужаса, многих затоптала обезумевшая толпа… Халле и Миллу с трудом пробирались к помосту, стоящему посреди площади.

Когда они все-таки добрались до него, они увидели странную картину.

На драгоценном, промокшем насквозь, испачканном почерневшей кровью ковре, среди обгорелых скурондских трупов лежал Ивар. Его голова покоилась на коленях у юноши, в котором Халле и Миллу тотчас признали скурондского Короля. На седых кудрях Ивара ярко лучилась королевская корона Каллистэ. На его груди сидела лягушка Жабита и глядела на него, выпучив глаза и раскрыв рот.

При виде его бескровного лица Халле скрипнул зубами. Разум его помутился от горя. Он поставил на ноги Лена и вспрыгнул на помост. Халле подбежал к сидящему юноше и, наклонившись, схватил его за воротник.

— Что, подлец, радуешься победе?! — проговорил сквозь зубы бывший король Илиантэ. — Ведь это ты убил его!..

Юноша поднял голову… и его лицо озарилось такой светлой и самозабвенной радостью, которая едва ли знакома взрослым.

— Халле! Халле! — воскликнул он, зачем-то приглушив голос. — Халле, ты живой!.. И я тоже живой, Халле!.. А вот, гляди, говорящая лягушечка!.. Видишь, такие все-таки бывают!

Юноша протянул руки и, крепко обняв, привлек к себе изумленного и растерянного Халле.

— Тише, Халле, — заговорил он шепотом, — мы разбудим его!..

Он с благоговением посмотрел на Ивара.

— Именно таким я его себе и представлял, — промолвил он. — А правда, он похож на мою маму Иннеле?..

Последние слова сразили бедного Халле наповал.

Бывший король отстранился, с недоумением и страхом вглядываясь в благородные черты радостного юного лица. Он боялся, что лукавый юноша дурачит его, но в больших карих глазах не было ничего, кроме любви и счастья… и Халле даже через сто лет узнал этот взгляд.

— Инго, малыш Инго! — прошептал он, и взор его застлал туман; голова его закружилась, но сильная рука брата поддержала его. Почти без чувств Халле ткнулся лбом ему в плечо. На несколько мгновений мир вокруг него канул в небытие.

Тем временем Лен и Анэ перебрались на помост и сели в ногах у Ивара, жалобно глядя на его неподвижное тело. Миллу обняла детей, пытаясь утешить. Инго улыбнулся им.

— Не плачьте, он скоро проснется, — сказал принц.

Миллу взглянула на него, и ее сердце дрогнуло. Какой добрый, красивый юноша! Какой светлый и радостный взгляд! Как не хочется огорчать его горькой правдой!..

— Он не спит, Инго, — вздохнула девушка, — он без сознания. Он болен…— Болен? — принц Инго удивленно приоткрыл рот, взгляд его стал огорченным. — А что у него болит?..

Миллу хотела было ответить, но тут послышался громкий вздох бывшего короля Илиантэ.

Халле с трудом приходил в себя. Шутка ли — спустя сто лет встретить младшего братишку, который вдруг оказывается взрослым юношей!

— Инго, малыш Инго, — бормотал Халле. — Как же ты… где… почему… что с тобой приключилось?!..

— Я поехал спасать мою маму Иннеле, — ответил принц, — в Скуронд.

— Спасать?! — изумился Халле. — Иннеле?!

— В Скуронд?! — ужаснулась Миллу. — Разве ты не знал, что туда нельзя ходить по своей воле? Об этом сто лет назад говорилось во всех сказках, нам Жабита рассказывала…

— Если бы я был королем, я бы поехал в Край Света, — вздохнул Инго. — Но я им не был. А Халле лежал как мертвый, и все говорили, что это был яд… А еще мне никто не верил, что Иннеле не виновата, что она заколдована… А Иннеле снилась мне каждую ночь, говорила, что она в Скуронде, и просила спасти ее!..

— Это была ловушка! — покачала головой Миллу. — Какое-нибудь колдовство, чтобы заманить тебя на запад. Простые сны не повторяются каждую ночь…

— Я это понял, когда скурондцы меня поймали, — молвил, всхлипывая, принц.

— Бедный, бедный мой мальчик! — прошептал, обнимая его, Халле. — Но теперь все позади, ты вернулся ко мне, ты — все, что мне осталось в этом темном мире!..

Принц Инго благодарно кивнул, утирая слезы. Растроганная Миллу улыбнулась ему, желая подбодрить… Инго поймал ее взгляд и неожиданно смутился. Покраснев, милый юноша опустил глаза и заговорил, глядя на Ивара:

— Хорошо, что он вернулся, правда?.. Это потому что Жабита сочинила сказку… Там еще говорилось, что враг не сможет его убить… Только об этом никто не знал…

— Даже он сам, — проквакала Жабита. — Даже я забыла об этом… Теперь понятно, почему скурондцы не смогли казнить его тогда!..

Халле тоже посмотрел на Ивара и вздохнул.

— Скажи, Инго, — тихо проговорил бывший король, — это действительно он?

— Халле, перестаньте говорить загадками! — взмолилась Миллу. — Что значит «он»?

— Инго, скажи им, — попросил Халле.

Инго удивленно посмотрел на новых друзей.

— А разве они не знают? — спросил он. — А вот у нас, на Западе…

— Ты больше не на западе, Инго, — перебил Халле.

— Да, верно, — улыбнулся принц, — я теперь здесь, с вами… и с ним, — он склонился над Иваром.

— Так кто же он, Инго? — спросила Миллу.

— Это король Ооле Каллистэ Первый, — благоговейно проговорил принц Илиантэ.

Лен и Анэ громко ахнули, и после этого на помосте на несколько минут воцарилась тишина. Первой подала голос Миллу.

— Теперь мне все понятно, — пролепетала она, — старинный меч… злые слова… статуя королевы… и, разумеется, он не мог быть потомком принцессы Иннеле!..

— Он ее предок!.. — прошептала Анэ.

— Но каким образом… — начала Миллу.

— Друзья мои, — устало проговорил Халле, — давайте отложим расспросы на потом. Сейчас мы должны помочь Его Величеству…

Тревожная догадка закралась в его сердце. Он осторожно снял с руки короля черную скурондскую перчатку.

— Что-то тут не так, — встревожилась Миллу, увидав на повязке алое пятно, — такая пустяковая царапина, а никак не затянется!..

— Посмотри-ка, Инго, — молвил Халле, отстегивая от пояса короля скурондский кинжал, — что ты можешь сказать об этой вещи?

Принц Инго с интересом взглянул на оружие и удивленно вскрикнул:

— Это он! Его называют Повелитель Смерти! Откуда он у вас?

— Иолли где-то подобрал, — пролепетала Миллу; услыхав название кинжала, девушка задрожала от страха.

— Посмотрите! — с таинственной улыбкой принц обнажил черное лезвие; узкий край отточенного клинка отливал мертвенной синевой. — Видите? Такой стали нет на земле. Ни в одной из земных шахт нельзя добыть такую руду. Она из самых глубин преисподней. Великий дар Черной Пропасти…

И Халле, и Миллу, и дети почувствовали, с какой неодолимой силой черный клинок притягивает к себе их взгляды.

— Нет ли на клинке яда? — спросил бывший король Илиантэ.

— Яда? — принц удивленно пожал плечами. — Конечно, нет! Это совсем ни к чему… потому что этот кинжал — сам по себе яд, самый страшный на свете!

Миллу, чтобы не закричать, зажала рот обеими руками.

— И даже не яд, — с гордостью продолжал Инго. — А сама смерть! Тому, кого оно поразило, не уйти от своей судьбы. Зов Пропасти будет преследовать его, терзая сердце отчаянием. Страшные и горестные видения убьют его радость. Человек лишится надежды. Пройдет всего несколько часов, и смерть…

Миллу услыхала тихий вздох и увидела, что Анэ обнимает Лена, который, кажется, готов потерять сознание.

— Замолчите, принц! — воскликнула девушка. — Вы в своем уме?! Чему вы так радуетесь?! Вы жестокий, бессердечный…

— Миллу, вы что, не видите, что он еще ребенок? — вступился за брата Халле. — Он говорит так, как его научили!..

— Ребенок?! — изумилась Миллу. — Да на вид он ваш ровесник!

— Инго, сколько тебе лет? — спросил Халле.

— Мне? — принц удивленно похлопал ресницами; вид у него был напуганный. — Мне семь…

— Вот видите, — вздохнул Халле, — он думает, что ему семь лет! А на самом деле — сто семь. По годам он — древний старик, по виду — юноша, по уму — дитя. Не знаю, каким колдовством, но скурондские ублюдки добились цели…

— Какой цели? — перебил Инго. — Мы просто играли в Короля!

— Вот видите, — развел руками Халле.

— Знаете, дорогой Халле… — начала было Миллу, но ее перебили.

— Что же теперь будет с Иваром?! — жалобно простонал Лен. — То есть, с королем Ооле?..

Все споры мигом утихли. Инго глядел то на кинжал, то на лежащего без чувств короля. Похоже, принц начинал кое-что понимать.

— Он что… — пролепетал, задохнувшись от страха, юноша. — Он… ранен этим кинжалом?!

Вместо ответа Миллу разрыдалась, а Инго вскрикнул и в ужасе отбросил от себя злое оружие.

— Халле, Халле, что же теперь делать?! — воскликнул принц. — Я не хочу, чтобы он умер!..

— Погоди плакать, малыш, — промолвил Халле, — кто знает, может быть, колдовство не властно над ним?.. Он должен был умереть еще до рассвета, но до сих пор противостоит злым чарам… Недаром же его называли «Король, не теряющий надежды»!..

— Кто называл меня так?.. — послышался тихий голос короля Ооле.

Друзья радостно вскрикнули и, встрепенувшись, с улыбкой взглянули на него… но радость их тотчас померкла. Лицо очнувшегося короля было уже не бледным, а каким-то прозрачным.

— Что же вы молчите?.. — продолжал король; дышал он с трудом, и взгляд его был беспокоен. — Где вы?.. Не уходите, не покидайте меня!..

— Мы здесь, Ваше Величество, — сдавленным голосом промолвил Халле, — мы никуда не уходим…

— Значит, это я ухожу, — проговорил король, — как темно вокруг, как холодно!..

— Как же так?! — воскликнул в отчаянии Лен. — Это нечестно! Герои должны уходить в Край Света!..

— А где это? — чуть слышно спросил король.

Он весь дрожал; Инго забрал с его груди Жабиту, и Халле накрыл его своим плащом.

— Но вы же были там! — проквакала лягушка. — Я же сама видела…

— Наверно, это был сон, — прошептал король.

— Но вы же рассказывали мне! — Миллу с мольбой стиснула руки. — Вспомните!.. Мы говорили о Небесах!..

Из груди короля вырвался стон. Он закрыл глаза… Все невольно взглянули наверх…

i7030_w1280_h858

Черные, как дым, тучи висели над несчастным городом. Черная, как ночь, тоска легла на сердце друзей. Принц Инго плакал, гладя дрожащими пальцами волосы умирающего. Халле склонился к лицу короля, боясь не услыхать его последнего вздоха. Лен и Миллу обнялись и замерли, окаменев от горя… Внезапно Анэ схватила воспитательницу за руку.

— Миллу, Миллу! — воскликнула девочка. — Нужно показать королю небо! Где наш волшебный камень?!

— Ах! — вскрикнули, приходя в себя, Миллу и Лен.

— Камень его спасет! — в глазах мальчика вспыхнула надежда.

Дрожащая Миллу торопливо рылась в кармане.

— Вот он! — радостно проговорила она, вытаскивая на свет желтый камень на золотой цепочке.

Инго изумленно посмотрел на него. Миллу осторожно вложила Слезу Солнца в холодную руку короля.

Крохотный золотой огонек сверкнул внутри тусклого камня. Грустный, рассеянный свет, пробившись сквозь облачную пелену, коснулся помоста. Странное шипение раздалось позади друзей: черный кинжал расплавился и растекся по доскам грязной лужицей… Король тихо вздохнул и замер. Лицо его стало спокойным. Халле приложил руку к его груди: сердце не билось…

Но ни одно рыдание не успело вырваться из груди осиротевших друзей: на их глазах с мертвым королем стало происходить нечто странное и удивительное.

Волшебный камень в его руке сделался прозрачным, как слеза; огонь, мерцавший в его глубине, становился все ярче. Алмазная корона вспыхнула и засверкала разноцветными огнями, словно ее внезапно осиял луч яркого солнца. Это сияние пролилось на седые волосы, и они легли королю на плечи блестящими черными волнами. Его лицо стало юным и светлым. Черные ресницы дрогнули; спокойно и ясно взглянули из-под ровных бровей прекрасные синие очи. Он поднялся с ковра, и плащ Халле скользнул на помост, открыв блистающее золотом и самоцветами облачение королей Каллистэ.

Изумленные, растерянные, друзья поднялись следом и застыли в страхе чуть поодаль.

Король протянул руку, и они увидели на его ладони не камень, а звезду, пылающую, как солнце. Свет, могучий и радостный, был так ярок, что заставлял жмуриться. Король благоговейно преклонил голову и замер.

Порыв ледяного ветра всколыхнул старые деревья за оградой и унесся ввысь, гоня и сталкивая друг с другом тучи, и тяжелая пелена ненастья становилась все плотнее. А король стоял, объятый радостным, таинственным светом, и ни одна прядь волос не шелохнулась на его склоненной голове…

— Это привидение!.. — прошептал, глядя на него, Лен.

Анэ испуганно прижалась к Миллу.

— Нет, нет! — со слезами проговорила та. — Это не привидение!.. Король Ооле умер и стал Рыцарем Рассвета!..

Они увидели, как на прекрасном лице на миг появилась улыбка сожаления.

— Король Ооле умер и стал сказкой, — промолвил король, — всего лишь сказкой!..

Глубок был его голос и звенел серебром. Нет, это был не тот, кого они так любили! Все лучшее, чем была богата благодарная людская память, слилось в дивном облике волшебного героя, но тщетно вглядывались друзья в его лицо, надеясь уловить в знакомых чертах знакомую теплоту… Король не смотрел на них.

— Что же теперь… — растерянно проговорила Миллу. — Что теперь станется со всеми нами?..

— Это зависит от вашего слова, — молвил король.

— Нужно сочинить сказку! — догадалась Анэ. — Нужно, чтобы король Ооле отправился в Край Света…

— Но если он уйдет!.. — в отчаянии воскликнул Лен. — Если он уйдет, он, наверно, больше не вернется!..

— Все зависит от вас, — повторил король.

Друзья переглянулись и дружно посмотрели на лягушку Жабиту.

— Ты начала, тебе и заканчивать, — сказала Миллу.

Золотые лягушкины глазки подернулись пленкой. Распластавшись на ладони принца Инго, Жабита тихо проквакала:

— Чтобы спасти своих друзей, король Ооле отправился в Край Света… — лягушка помолчала и закончила, с мольбою глядя на сияющий призрак:

— Он доберется туда, вот увидите, и он вернется, вернется в свою милую Каллистэ, и тогда уже останется с нами навсегда!

Никто не смог удержаться от слез при этих словах. Сказочный король отвел взор от сверкающего на его ладони камня и шагнул к Халле.

— Слеза Солнца возвращается к тебе, — молвил он, протягивая камень бывшему королю Илиантэ.

— Я не могу понять ее замысла, — прибавил он, покачав головой.

Халле вздрогнул, когда сияющая рука коснулась его ладони, а он не ощутил прикосновения… Едва лишь камень оказался у него, чудесный свет угас. Бывший король держал в руке обыкновенный янтарь.

— Итак, Ооле Каллистэ Первый уходит, — обратив лицо к востоку, промолвил сказочный король, — уходит далеко… А те, кто остается, грустят и не верят в счастливый конец. Но сказка — на то и сказка, счастливый исход тем и радостнее, чем он невероятнее…

Он обернулся и взглянул на друзей.

— Не бойтесь, — сказал король, — все будет хорошо. Все будет так, как сказала Жабита. Я доберусь до Края Света, и я вернусь… вернусь в свою милую Каллистэ. Я вернусь к вам. Я одолею этот путь, только помните обо мне, помните, прошу вас!..

Он шагнул к друзьям, протягивая сверкающие золотом руки, и живой, исполненный любви взор просиял сквозь холод древних легенд.

— Ивар, Ивар! — закричали, бросаясь к нему, дети, ослепшие от света и слез.

— Прощайте!.. — шепнул ветер.

Лен и Анэ, пойманные у самого края помоста, плакали, уткнувшись в юбки Миллу.

Теги:  

Присоединяйтесь к нам на канале Яндекс.Дзен.

При републикации материалов сайта «Матроны.ру» прямая активная ссылка на исходный текст материала обязательна.

Поскольку вы здесь…

… у нас есть небольшая просьба. Портал «Матроны» активно развивается, наша аудитория растет, но нам не хватает средств для работы редакции. Многие темы, которые нам хотелось бы поднять и которые интересны вам, нашим читателям, остаются неосвещенными из-за финансовых ограничений. В отличие от многих СМИ, мы сознательно не делаем платную подписку, потому что хотим, чтобы наши материалы были доступны всем желающим.

Но. Матроны — это ежедневные статьи, колонки и интервью, переводы лучших англоязычных статей о семье и воспитании, это редакторы, хостинг и серверы. Так что вы можете понять, почему мы просим вашей помощи.

Например, 50 рублей в месяц — это много или мало? Чашка кофе? Для семейного бюджета — немного. Для Матрон — много.

Если каждый, кто читает Матроны, поддержит нас 50 рублями в месяц, то сделает огромный вклад в возможность развития издания и появления новых актуальных и интересных материалов о жизни женщины в современном мире, семье, воспитании детей, творческой самореализации и духовных смыслах.

Об авторе

Писатель, художник по куклам, дирижёр, оперная певица и педагог по всему, что хорошо умеет сама (то есть, кроме писательства). Повести «Дождь», «Эльфрин», «Первая заповедь блаженства» и кое-что по мелочи были изданы или переиздаются в «Никее» и ИД «Димитрий и Евдокия». А ещё я крестиком могу вышивать, и на машинке.

Другие статьи автора
новые старые популярные
kiriniya

Это прекрасно и немного грустно.

Maria_Francesca

Ну у Людмилы все так 🙂 Я местами прямо рыдаю.

kiriniya

И я рыдаю…

Lysska

и я…

MaryAnn

а я чё то нет…
черствая я наверно, сухая…)

Гостья

Слезы…

Татьяна

Ой. Я думала, в прошлый раз был конец…

Самый замес только начался )))

Morvenlight

Ура, близится конец 4 части… а всего их пять 😉

Marisha

Что-то я запуталась.. а чего Инго называет Инелле мамой? Она же возлюбленная его брата…

Похожие статьи