Заседание 84. Интэлла. Глава двенадцатая

Читайте также: Заседание 82. Интэлла. Глава одиннадцатая

Король Халле Илиантэ Пятый очнулся и почувствовал у себя на лбу нечто холодное и мокрое… На сей раз это была просто мокрая тряпка.

Очнувшись, Халле проявил выдержку и не подал тотчас признаков жизни, ибо сначала хотел выяснить, где находится, — у врагов, или у друзей.

Слегка приоткрыв глаза, Халле осторожно осмотрелся и понял, что лежит на кровати в своей спальне — в покоях лучшей Интэллийской гостиницы. Он никак не мог взять в толк — почему он здесь очутился? Халле начал припоминать все по порядку.

Итак, поздним вечером, как обычно, он вышел прогуляться. В безлюдном переулке переоделся Черным Рыцарем (так, кажется, прозвали его скурондцы?). Отправившись на поиски врага, он наткнулся на очень странную картину: скурондец не захотел убивать своего слабого противника. Более того, он бросился защищать его, когда Халле решил, что такому недоумку не место на белом свете… Наглый стражник еще вздумал читать нравоучения… а потом снял маску!

Халле стиснул зубы, чтобы не застонать. Неужели все было напрасно?! Он скитался по трудным дорогам словно загнанный зверь, он мчался из города в город, и лучшие кони Востока умирали от бешеной скачки. Он сражался, чтобы забыть, ибо вино не давало забвения. Он целовал многих девушек, но не мог убить память о той, единственной… И вот призрак, от которого он бежал, который преследовал его повсюду, облекся в плоть и настиг его не во сне, а наяву!

«Кто этот незнакомец?! — думал Халле, дрожащей рукой комкая дорогое покрывало. — Почему он так похож на нее?! Неужто он — ее потомок? Проклятье, нет, только не это! Этого не может быть!.. Я просто брежу!.. Мне все привиделось… там, в переулке, было так темно!..»

Пока несчастный Халле молча терзался ужасом и подозрением, около его кровати какие-то люди вели странную беседу.

— Друзья мои, ведь вы не думаете, что я поверю в то, что ты сейчас сказал? — спрашивал один. — Этот бред про короля Илиантэ…

— Иолли, если ты не веришь, то лучше уходи! — отозвался женский голос.

— Миллу, голубушка, это же совершенная чушь! — не сдавался Иолли.

— Иолли, помолчи-ка лучше! — воскликнула Миллу. — Если бы только мог понять, что произошло! Мы нашли настоящего короля!..

Халле аж передернуло от ее счастливого голоса: он не понимал, чему она так радуется, и это казалось ему ужасно глупым.

— Да уж, короля! — заржал Иолли. — Короля гулящих девок!..

Раздался звонкий хлопок. Разгневанный Халле плюнул на осторожность и вскочил с кровати, отшвырнув подальше мокрую тряпку. Он увидел двух молодых людей, напряженно застывших друг напротив друга. Один был мнимый скурондец, и на него Халле старался не смотреть. Второй неожиданно оказался тем самым побродяжкой, который накануне приставал к горничным гостиницы. Здоровенный парень с растрепанной копной светлых волос держался за щеку и гневно сопел.

— Что, Иолли, схлопотал? — усмехнулась сидевшая на стуле толстая девица; взглянув на Халле, она поднялась и присела в реверансе:

— Здравствуйте, Ваше Величество!

Ее круглое лицо сияло так, словно Халле только что спас ее от дракона.

«Дура», — подумал Халле и воззрился на Иолли.

— Как ты меня назвал, недоумок?! — спросил он у парня.

Иолли засопел еще громче, повернувшись к нему. С минуту парень, набычившись, разглядывал попеременно Халле и своего приятеля, который, видать, только что влепил ему пощечину. Вероятно, Иолли пытался сообразить, кто оскорбил его больше. В конце концов, детинушка взревел дурным голосом и ринулся на Халле. В руке безумца сверкнул черный кинжал.

Халле издал торжествующий крик: ничто так не радовало его, как хорошая драка. По крайней мере, на несколько минут можно было бы забыть о боли… Но подраться ему не пришлось: наперерез обезумевшему Иолли рванулся бывший скурондец. Халле подумал, что это рискованный поступок: парень размахивал своим кинжалом, как сумасшедший. Впрочем, таинственный незнакомец оказался не промах: спустя несколько мгновений он выбил из рук забияки опасное оружие, а самого его усмирил, от души приложив кулаком в глаз.

Неистовый Иолли покладисто уселся на ковер, и в комнате все стихло.

Халле скрестил руки на груди и прислонился к резному столбику кровати, ожидая, что будет дальше.

Иолли, сидя на ковре, ошалело мотал головой.

— Ох, не опасно ли это? — проговорила, глядя на него, Миллу.

— Жить будет, — пообещал мнимый скурондец, и Халле вздрогнул: ему показалось, что когда-то он уже слышал этот голос…

— Иолли повезло, что его ударил я, а не король Халле, — продолжал незнакомец.

Халле не удержался и удивленно взглянул на странного гостя. Тот стоял в углу спальни, разглядывая подобранный с ковра кинжал. При последних словах он поднял голову и посмотрел на Халле. И Халле снова почувствовал, что земля уходит у него из-под ног, и небо валится ему на голову. Эти глаза! Как бы ни жаждал Халле убедить себя в том, что зрение обмануло его там, на темной улице, теперь он понял: напрасно он надеялся на это. Здесь не могло быть ошибки!..

Халле замер как завороженный, чувствуя: незнакомец видит все, что творится у него на душе. Нежная печаль засветилась в синих очах; гость грустно улыбнулся.

— Я и в самом деле похож на Иннеле? — тихо спросил он.

О, Халле ожидал чего угодно, но не этого вопроса! Словно кинжал он пронзил его в самое сердце. Вот оно, признание! Вот доказательство, которого он так боялся! Она убила его и была счастлива с другим… И теперь потомок убийцы смотрит ему в глаза и задает такие вопросы!..

Сжав кулаки, Халле шагнул к наглому незнакомцу.

— Тебе так хочется это знать?! — прорычал он. — Ты, наверное, за этим и пришел? Изволь, я отвечу: да, ты похож на нее! И пусть это будет твоим вечным позором! А теперь убирайтесь вон, все трое! Слышите, что я сказал? Вон, или я…

— Но, ваше величество! — вдруг воскликнула девица. — Мы не можем просто так уйти! Нам нужна ваша помощь! Вы последний король на Востоке, вы должны поехать в Край Света, чтобы…

Халле расхохотался, как безумный.

— Ты свихнулась, красотка! — проговорил он. — Я перестал верить в эту чушь, еще когда был ребенком!

— А?… — Миллу растерянно открыла рот и беспомощно обернулась к незнакомцу.

— Я не скажу, будто я сильно удивлен, — молвил тот, кладя кинжал на столик. — Чего еще мы могли ожидать от Черного Рыцаря?

И все же в его глазах мелькнула боль разочарования. Тут Халле взбесился окончательно.

— Эй, ты! — заорал он, бросаясь к незнакомцу. — Мне наплевать, чего вы от меня ждали! Я никогда не стал бы помогать таким, как вы! Выметайся отсюда немедленно вместе с дружком и девкой! Пошел вон, или я отделаю тебя так, что родная мать не узнает!

Поскольку непрошенный гость и не подумал исполнить волю хозяина, Халле решил, что настало время привести угрозу в исполнение. Он размахнулся, но гость перехватил его руку. Пока Халле пытался вырваться, странный незнакомец пристально разглядывал его кулак… внезапно Халле показалось, будто все это уже происходило раньше…

— Где ваш королевский перстень, сударь? — вдруг спросил гость.

И тогда Халле вспомнил. Конечно, в замке Каллистэ! Вот где он слышал этот голос! Тогда они тоже говорили о перстне… А потом, в Эффре, этот человек спас его!..

Гость ослабил хватку, и хозяин отступил на шаг, потирая запястье.

— Ваше счастье, что я обязан вам жизнью, — проворчал Халле. — Иначе сейчас я бы…

— Где ваш королевский перстень? — повторил гость; в его глазах появилась тревога.

Халле стало не по себе, но он не показал виду.

— А тебе что за дело? — усмехнулся он. — Ты что, охотник за наследством? Ты можешь забыть о перстне. Я распорядился им по-своему, потому что он был только моим.

— Был? — переспросил гость, и Халле почувствовал, что не в силах вынести его взгляд.

Он отступил на шаг и совсем по-глупому спрятал руки за спину. Незнакомец слегка побледнел.

— Что вы сделали с перстнем? — тихо спросил он. — Говорите! Видят небеса, я вправе требовать ответа!..

Халле отступил еще на шаг и опустил голову. Взор незнакомца жег его, как огонь. Совесть просыпалась под этим неумолимым взглядом, словно цветок под солнцем… увы — отравленный цветок. И пускай Халле не верил, что странный гость может судить его, теперь он понял, что не в силах сбежать от своего собственного суда… Доселе незнакомый душный жар стыда бросился ему в лицо.

«Я его продал», — собрался, но не смог выговорить Халле.

Незнакомец заметил его попытку и нетерпеливо шагнул к нему.

— Но что мне оставалось делать? — забормотал, отшатываясь, Халле. — Мой народ исчез с лица земли… моя страна погибла… Я остался один, без родных, без друзей, без крова…

— Я вас не понимаю, — проговорил гость.

Халле взглянул на него и увидел, что гость говорит неправду: он все понял, но боялся верить своей страшной догадке. Ужас и мольба застыли в прекрасных глазах; незнакомец все еще ждал ответа, боясь его как смерти. Он больше не выглядел грозным. Страх лишил его той таинственной силы, которая заставляла Халле задыхаться от позора. Халле слегка приободрился.

«И что это со мной, право? — подумал он. — В конце концов, кто ты такой, чтобы осуждать меня? И отчего я так испугался? Тебе нужен ответ? Будь по твоему!»

— Я продал перстень, — громко сказал Халле, — потому что твоя дорогая пра-пра-бабушка не пожелала владеть им!

Он дерзко уставился на гостя… и его сердце упало. Ему снова показалось, будто перед ним стоит сама принцесса. Будто это она сама, дрожа, отступает от него, и в ее глазах гаснет тот таинственный свет, который был и — теперь он понял — будет дорог ему вовеки! Халле, не соображая, что делает, бросился вперед, протягивая руки, словно желая поймать ускользающий призрак прекрасной невесты. Гость, бледный как облако, прислонился к стене.

— Я не потомок Иннеле, — почти прошептал он.

— Ложь! — чуть не плача, вскричал Халле. — Ты не обманешь меня! Я видел королей Каллистэ! Только у них во всем мире такой взгляд!.. И она… она тоже смотрела так, словно знала все на свете!..

— Я не потомок Иннеле, — повторил гость, закрывая глаза. — Все как раз наоборот…

— Наоборот?! — воскликнул Халле. — Как это — наоборот?! Ты что, бредишь?! Да ты болен, не иначе!..

— Батюшки, да он и впрямь болен! — вдруг подала голос толстая девица; всплеснув руками, она подбежала к незнакомцу. — Вы что, не видите, он же сейчас упадет! Дайте стул! Дайте воды!.. Садись, бедняжка, совсем мы тебя замучили!..

— Я задыхаюсь, — промолвил незнакомец. — Откройте окно!..

— Какое окно?! — со слезами воскликнула девица. — Ты что, забыл, где мы находимся?! Ивар, милый, очнись!.. Ах, это все тюрьма! Ты наверняка простудился в проклятом подземелье!..

Халле опешил, не веря ушам.

— Ивар?.. — повторил он. — Позвольте, так это тот самый доктор Ивар?!

— Другого у нас нет! — раздраженно бросила девица.

— Разрази меня гром! — проговорил Халле, изумленно глядя на гостя. — Ведь я здесь, в Интэлле, только из-за него! Я затем и приехал сюда, чтобы его увидеть!.. Вчера я полночи бродил вокруг темницы, надеясь вызволить его, но там было слишком много стражи… Вот, значит, кого так боятся скурондцы! Я побывал во многих городах за последний месяц, и везде слышал от них о таинственном докторе Иваре…

От изумления девушка даже перестала сердиться.

— Да что вы говорите! — ахнула она. — Оказывается, об Иваре знает весь Восток?!

— Скорее, весь Запад, — поправил Халле. — Восток нынче слеп и глух!.. Но, сударь, скажите мне, почему враги так испуганы? Кто вы?..

— Спросите у скурондцев, — отозвался Ивар.

— Вы думаете, я не пробовал это сделать? — покачал головой Халле. — Но у меня ничего не вышло. Ваше настоящее имя они не в силах произнести даже под страхом смерти!..

— Мое настоящее имя — Ивар, — упорствовал гость.

— Я понимаю, что вы сердитесь на меня, — вздохнул Халле. — Я был груб и нелюбезен… Но неужели вы не в силах понять и простить меня? Из скурондских разговоров я понял, что вы тоже знали горечь потерь…

— Ивар, и в самом деле, получается, мы хуже скурондцев? — промолвила Миллу. — Мне давно казалось, что у тебя есть какая-то тайна! Открой нам ее!..

— На что вам моя тайна? — Ивар тяжело вздохнул, пытаясь ослабить воротник.

— Кровь! — взвизгнула Миллу, показывая на его левую руку.

— Вы ранены! — забеспокоился Халле. — О, надеюсь, это не я…

— Это он! — Миллу, сдвинув брови, ткнула пальцем в сторону студента Иолли.

— Видите, клинок окровавлен! — продолжала она, показывая на кинжал. — Где ты его взял, чучело?! Ну, погоди у меня! Уж я с тобой разберусь!..

Иолли ничего не слыхал: поднявшись на четвереньки, он пытался нащупать стул.

— Оставьте его, бранью дело не поправишь, — молвил Халле, — подайте мне лучше кувшин с водой и вон ту шкатулку: в ней все, что нужно для лечения ран… Позвольте мне помочь вам, — обратился он к Ивару.

— Если вы хотите мне помочь, — отвечал Ивар, — скажите мне: доводилось ли вам бывать в сокровищнице королевского замка Каллистэ?

— Разумеется, — слегка удивился Халле, открывая шкатулку. — Отец Иннеле… — тут его голос дрогнул. — Он сам показывал мне тайник, ведь я вскоре должен был стать принцем Каллистэ…

— Не видали ли вы там камня? — продолжал спрашивать Ивар, — Небольшой, похожий на слезу, прозрачный, он сиял как маленькое солнце, смотреть на него было страшно и радостно…

— Нет, я не видел ничего подобного! — еще больше удивился Халле. — Но… знаете, когда вы заговорили о нем, мне почему-то вспомнился другой камень из этого тайника.

Халле тяжко вздохнул.

— Мне было отрадно смотреть на него — продолжал бывший король Илиантэ, — наверное, потому, что его подарила мне принцесса. Я собирался в поход, а она услыхала от какой-то старой служанки, будто этот камень может отводить беду от того, кто им владеет…

— Как он выглядел? — насторожился Ивар.

— Небольшой, похожий на слезу, — начал припоминать Халле, — ярко-желтый, вроде янтаря, но прозрачный, словно алмаз…

— Это он! — сказал, помолчав, Ивар.

— Но он не светился, — поспешил добавить Халле.

— Неправда. Вы просто не могли разглядеть, — покачал головой Ивар. — Это пламя освещает всю вселенную. Небрежность и забвение отняли свет у вас, а не у камня… Значит, принцесса Иннеле подарила его вам? Значит, она не знала, что этот камень не должен был покидать Каллистэ?

— Что-то такое она говорила, — отвечал Халле. — Но, разумеется, мы оба не придавали этому значения… Простите, а вы что, всерьез спросили?

— Бедные дети!.. — горестно вздохнул Ивар. — Несчастные, несмышленые дети!.. Халле, не могли бы вы рассказать мне о том, что произошло после того, как принцесса подарила вам Слезу Солнца?

— Что произошло? — Халле пожал плечами. — Я поехал домой… Поход, которого так боялась принцесса, не состоялся. Мы стали готовиться к свадьбе… А потом… потом это письмо…

Халле постарался припомнить и пересказать его слово в слово.

— Да, именно так: он писал, что я хочу завладеть короной Каллистэ, а принцесса называла меня подлым обманщиком, — глухо произнес бывший король.

— Бред какой-то! — не сдержавшись, воскликнула Миллу.

— Я тоже подумал так… когда проснулся, — молвил Халле, — но потом… потом я услышал песню. В ней говорилось… что принцесса предала и убила меня.

— Мало ли не свете глупых песен! — сказала Миллу.

— Но я видел, как она это сделала! — вскричал, хватая себя за волосы, Халле. – Сначала я думал, что это сон… Но письмо! Король Каллистэ нарочно написал его, он знал, что его дочь мне изменила…

— Глупости какие! Даже если Иннеле полюбила другого, хотя мне что-то в это не верится, то зачем ей было вас убивать? Разве что она лишилась рассудка…

— Увы, Миллу, — со вздохом промолвил Ивар. — Черной Пропасти ничего не стоило лишить принцессу рассудка. Четыре столетия Пропасть копила силы, чтобы отомстить за свое поражение в Великой Битве. Она ждала и дождалась своего часа. Нет, Халле, у вас никогда не было соперника. Иннеле так любила вас, что нарушила древнюю заповедь. Последний король Каллистэ и его дочь, оставшись без защиты, приняли страшный удар. Разве случайно речь в письме шла о короне? Пропасть снова потребовала ее, но король сохранил ее ценою рассудка и жизни. Пропасть расправилась с ним, с его народом и с его землей. Вы видели, что осталось от несчастной страны, которая пренебрегла своим благословением…

— Благословением? — усмехнулся Халле; странные речи гостя начинали сердить его. — Бросьте. Если этот камень и впрямь какой-то необыкновенный, почему он не спас меня?

— Разве он не сохранил вам жизнь? — спросил Ивар.

— Премного благодарен! — с горьким ехидством проговорил Халле. — Но речь не о том. Не притворяйтесь, господин Ивар, будто вы меня не поняли!..

— Я и не притворяюсь, — вздохнул Ивар, — я прекрасно вас понял. Вы спросили — почему камень не помешал темной силе приблизиться к вам и к Илиантэ.

— Ну, и почему же? — поинтересовался Халле.

— Позвольте напомнить вам, — терпеливо отвечал Ивар, — что вы владели Слезой Солнца незаконно и относились к ней, как к простой безделушке. И вы ничего не просили у нее.

— В Каллистэ о ней и вовсе забыли! — сказал Халле. — Разве принцесса или ее отец когда-нибудь просили о чем-то эту вашу Слезу? Почему же она оберегала их?

— Слеза Солнца хранила Каллистэ по просьбе Ооле Каллистэ Первого; — промолвил Ивар, — только ради его слез и трудов она берегла его неразумных потомков… Сама же Каллистэ хранила весь Восток, и, в особенности, Илиантэ. Поэтому, увы, принцесса Иннеле действительно предала вас — когда отдала вам этот камень.

— Замолчите! — воскликнул Халле. — Не смейте говорить так о моей Иннеле!..

— О моей Иннеле, — тихо произнес Ивар, и Халле снова испугался его загадочного взгляда.

— Прекратите, или я вас задушу! — вскричал, хватаясь за голову, бывший король. — Зачем вы пришли?! Что вам от меня нужно?!

— Мне нужна Слеза Солнца, — сказал гость.

— У меня ее нет! — заорал Халле ему в лицо.

Внезапно горькая тоска охватила бывшего короля Илиантэ. Он вспомнил, как обещал невесте никогда не расставаться с ее даром… Тотчас гнев его угас. Халле вздохнул и, ссутулившись, печально опустил голову.

Ивар сидел перед ним, бледный и несчастный.

— Вы и камень продали? — тихо спросил он.

— Подарил, — так же тихо ответил Халле.

Ивар тяжко вздохнул. Халле молчал, отвернувшись.

— Опять поиск! — промолвил Ивар минуту спустя. — А время на исходе, и я так устал!..

От этих безнадежных слов Халле едва не заплакал.

— Простите меня, — сказал он, — простите, пожалуйста. Я трус и предатель. Я поддался слабости, я поверил клевете… А Иннеле… Я уже никогда не смогу попросить у нее прощения!..

Неожиданно Ивар поднялся и крепко обнял бывшего короля.

— Держитесь, друг мой, прошу вас! — тихо промолвил он. — Не сдавайтесь! Скорбь жестока, но все, что мы теряем, мы теряем не навсегда!

Халле поднял голову и с отчаянной мольбой взглянул на странного гостя. Огонь безумной надежды вспыхнул в его душе, когда он встретил ясный взгляд прекрасных синих очей. О, этот взор! Незабываемый взор великих королей Каллистэ! Наверное, когда-то одному из них все же удалось заглянуть за край горизонта!..

— Не навсегда?.. Нет?.. — дрожащим голосом проговорил Халле. — Вы точно это знаете?..

— Да, — сказал Ивар.

Он улыбнулся, и сердце бывшего короля затрепетало, готовое вернуться к жизни, но вдруг…

Вдруг словно черная тень пала на лицо прекрасного гостя. Улыбка умерла у него на устах… Он вздрогнул и замер перед бывшим королем, такой же измученный и растерянный, как сам Халле.

— Ивар, милый, не пора ли нам домой? — спросила Миллу, встревоженно глядя на друга. — Ты так устал… Господин Халле придет завтра во Дворец Магистров, и вы закончите разговор…

Ивар поник и отвернулся. Взяв со столика кинжал, он подошел к студенту Иолли.

— Ножны! — потребовал Ивар.

Студент беспрекословно отдал ему длинные черные ножны. Спрятав кинжал, Ивар направился к двери.

— Нет, постойте! — воскликнул Халле, бросаясь следом. — Постойте!.. Я… я ничего не понял!..

— Я вам солгал, — безжизненным голосом ответил Ивар, — однажды я потерял друга… потерял навсегда. Спокойной вам ночи.

* * *

Пони Подарок понуро стоял в своем стойле и плакал. Он думал, о том, что злой учитель верховой езды скоро продаст его в цирк и он уже никогда не увидит Доктора Ивара. Пони не слыхал, как конюхи раздавали сено и подметали конюшню. Он даже не понюхал жалкую горстку овса, которую тайком бросил ему в кормушку добрый старший конюх. Он и не заметил, как в конюшне наступила тишина. Только дремлющие соседи тихонько вздыхали во сне, да кто-то на другом конце коридора лениво хрустел сеном.

Вдруг в сонной тишине конюшни раздались чьи-то легкие шаги. Они смолкли у самого стойла бедного пони. Потом тихий голос позвал:

— Подарок!..

«Доктор Ивар!» — задохнувшись от неожиданности, пони издал какой-то невнятный визг. Сердце маленькой лошадки едва не разорвалось от счастья. Подарок бросился на звук открывающейся дверцы, навстречу ласковым рукам и любимому голосу друга. Мгновение спустя пони ткнулся мордой ему в ладони. Доктор Ивар присел на солому, и Подарок в восторженном самозабвении хватал его губами за пальцы и за волосы, терся ушами и затылком о грубую ткань его плаща, прижимался лбом к его груди.

— Ты пришел! Пришел! — выговорил он наконец. — Ах, я так скучал без тебя! Я чуть не умер, между прочим!.. А теперь ты больше не уйдешь? Ты останешься со мной?..

— Останусь, малыш, — пообещал Ивар.

Тогда пони улегся на опилки и положил голову ему на колени. Ивар молча поглаживал пышную белую гриву. Пони счастливо вздыхал. Потом зевнул. После всех передряг ему страшно захотелось спать.

— Ты тоже поспи, доктор Ивар, — сказал Подарок. — Ты очень устал… Я ведь все-таки лошадь, я все чувствую!.. А утром мы проснемся — и все будет хорошо как прежде, правда?

— Правда, правда, — эхом отозвался Ивар. — Все будет хорошо!..