Валентина Устинова: «Для того, чтобы начать разговор, надо научиться слушать»

Валентина Устинова — основатель и ведущий преподаватель старейшей в Москве школы аргентинского танго Casa Del Tango. Уже 14 лет она знакомит учеников с правилами танцевального этикета, превращает их в тангерос, изящно вышагивающих по паркету. Мы встретились с ней в кафе после урока, и разговор с нашей героиней тоже был похож на танец: приятный, теплый, вдохновляющий.

—  Валентина, как Вы начали танцевать?

— На самом деле, я всегда хотела танцевать, но родители часто переезжали, и не было возможности длительное время заниматься в определенной танцевальной школе. К тому же, у меня не было специальных данных для танца, и в балетную школу меня, скорее всего, не взяли бы. Танцевать я фактически начала после того, как посмотрела фильм «Лихорадка субботнего вечера» с молодым Джоном Траволтой. После этой картины со мной что-то произошло, я шла по улицам и танцевала. Этот фильм настолько захватил меня, что я выучила почти все танцы из него, и на первом же школьном вечере мы с подружками показывали номер из этого фильма. Мы в это время жили в Праге, и я стала искать школы, бальные танцы мне не приглянулись, я почувствовала, что это не мое и пошла в джазовую школу.

Когда мы вернулись в Москву, я начала заниматься в студии пантомимы при МГУ, которую вел Александр Пепеляев. В его театре «Бедный Йорик» я всерьез начала заниматься танцем. К нам приходили иностранцы (голландцы, англичане), которым Саша предложил вести у нас уроки. Оказалось, что они танцуют джаз и модерн, и мы очень увлеклись этими направлениями. Когда студия распалась, несколько человек уехали к друзьям в Голландию, в том числе и я.

Амстердамский летний университет оплачивал мне жилье, еду, обучение, и параллельно я занималась танцами в нескольких частных школах. Тогда же я в первый раз увидела танго, как его танцуют в парке. Несколько раз я была на практике в Academia del Tango, где мне повезло танцевать с преподавателем-аргентинцем, который обучил меня основным движениям. Когда я вернулась в Москву, Саша мне передал одну работу в Малом театре, с которой начался мой театральный период жизни, так что о танго на некоторое время мне пришлось забыть. Это было прекрасное время, мы  экспериментировали, ставили что-то новое, яркое. Не всегда спектакли надолго задерживались в репертуаре, но я очень горжусь постановкой «Пир победителей», режиссером которого был Борис Морозов, а я ставила хореографию.

— Как же из этой театральной истории получилась школа танго? И не просто школа, а развитие этого танца в Москве?

— Все получилось довольно просто: в театре мало платили. Эта работа отнимала столько эмоций, сил,  а в итоге я вынуждена была думать, какие колготки могу себе позволить. Мы с моей подругой, которая тоже преподавала танец, решили, что хотим зарабатывать тем, что нам очень нравится. Мы дали объявление в газете: «Открывается Школа современного танца. Джаз, модерн, контактная импровизация». На первый урок пришло человек 40, потому что, как оказалось, эта тема в Москве была мало развита.

У меня была хорошая музыка танго, но, скорее, для шоу и театра, нежели для милонги. Иногда я ставила ее на занятиях, ребята спрашивали, что это за музыка, и я рассказывала, как в первый раз увидела танго, как немного занималась им в Голландии, как включала его в театральные постановки здесь, в Москве. Тогда ученики предложили мне организовать группу по танго, и мы с моими ребятами из группы по модерну и с новыми учениками  начали заниматься.

В этой первой группе был, в том числе, Саша Вистгоф, у которого сейчас одна из лучших школ танго в Москве. Из этой группы, которая занималась год, вышло много танго- преподавателей, и это естественно, потому что мы начинали почти с нуля все вместе, делая многое по наитию. После этого года у нас появился первый аргентинский преподаватель, который был дипломатом и приезжал в Москву по делам, и, узнав, что здесь есть курс танго в зачаточном состоянии, он пришел к нам в гости и многому научил.

— Танго – танец парный. Ученики обычно приходят уже вдвоем?

— В Москве вечная проблема с тем, что женщин в принципе больше, чем мужчин. Когда люди собираются прийти на базовый курс обучения, я предупреждаю их, что им лучше найти партнера до начала занятий. В мире танго это не так сложно, есть форумы и сообщества, в которых люди ищут себе пару для танцев. И поскольку я предупреждаю об этом всех своих новых учеников, то в новых группах почти одинаковое количество мужчин и женщин.

— Я несколько раз слышала от преподавателей танго: «Женщина не должна ничего делать в танце. Она должна только следовать». Как Вы относитесь к такой позиции? Готовы ли вы следовать за мужчиной не только в танце, но и в жизни?

— Что касается танца, то когда ко мне приходят новые ученики, я им говорю то же самое. Например, на первом этапе можно сказать девушке, что она должна только безропотно следовать за движениями партнера, «быть его тенью». Продолжающим ученикам я уже говорю: «Будьте ведомы, но танцуйте». На продвинутом уровне девушка и парень делят ответственность 50 на 50: он ведет, но она тоже активно танцует. Я предупреждаю учеников, что когда они начнут «гулять» по разным школам и семинарам, они услышат очень много разных мнений по поводу стратегии танца.

Я согласна, что для партнерши быть ведомой в танго необходимо, это колоссальное удовольствие. Но танец — это не монолог партнера, который ведет, и девушки, которая молчит. Мы разговариваем, обмениваемся энергией, эмоциями. Если девушка при этом «молчит», то разговор становится странным.

— Мне кажется, здесь можно провести параллель с обычной жизнью.

— Думаю, да. Другое дело, что для того, чтобы начать разговор, нужно уметь слушать. Поскольку мужчина все-таки ведет, нужно дать ему возможность начать общение, задать тему. Услышав его, я начинаю отвечать, проявляться. При этом я не начинаю вести, я просто следую его настроению, тону разговора. Если он пришел ко мне с настроением поделиться чем-то, счастливый, взбудораженный, я не буду уныло и односложно отвечать, я подхвачу его настроение, проявлю к нему интерес.

— Видимо, с одним из партнеров по танцу у Вас сложился действительно интересный разговор, который продолжается вот уже несколько лет. Каково это- когда вы вместе и на паркете, и в жизни? Как вы пришли к такому союзу?

— Конечно, нужно было долго над этим работать. Я проявила колоссальное терпение, подождав, пока он научится танцевать, чтобы стать с ним в пару. Ему было сложно, но он сумел себя пересилить и добился хороших результатов за довольно короткое время.

— У вас не возникают конфликты на почве того, что Вы более опытны в танце, нежели он?

— Конечно, возникают. Мы все это бурно выражаем в претензиях друг к другу. Сейчас уже меньше, но было довольно тяжело это пройти и пережить вместе. Наши отношения тем и тверды, что мы многое прошли вместе. Не знаю, что нас ждет впереди, но скучно нам никогда не было.

— Вы могли бы выделить кого-то из ваших наставников? Может, танец с кем-то из них научил Вас чему-то важному не только для профессии, но и для жизни?

— Года три назад я бы точно сказала: «О, это Гастон Торелли!», но сейчас, на данный момент, я так сказать уже не могу. Тогда это было очень сильное впечатление: я уже довольно хорошо могла танцевать и поехала в Буэнос-Айрес именно к нему на мастер-класс. И тогда он поставил меня на тот уровень мастерства, когда я действительно могла танцевать с разными людьми, не стесняясь. Просто если бы я начинала заниматься сразу же у него, то на этот уровень меня поставил бы кто-то другой, но так получилось, что это был Гастон.

В танго ведь нет обязательной системы, по которой ты несколько лет занимаешься у одного преподавателя, здесь все очень динамично, и работа с одним из маэстрос занимает от одного до нескольких занятий. Если вы только начинаете, то базовый курс (до года) лучше пройти с одним преподавателем, а потом пробовать другие школы, чтобы почувствовать другие стили танца. Поскольку я человек очень чувствительный, то я очень лично воспринимала все, чему меня обучили мои первые преподаватели, и каждый из них оказал на меня большое влияние.

— Вы сказали, что три года назад назвали бы Гастона Торелли как самого яркого учителя, а сейчас уже так не скажете. Что изменилось за эти три года? Ушло острое восприятие танца?

— В какой-то момент это «Ах!», конечно, уходит, потому что когда уже можешь хорошо танцевать — ты просто танцуешь или преподаешь. Вначале, когда ты поднимаешься на первые ступеньки, это действует на тебя очень сильно, а сейчас, чтобы узнать что-то новое, мне необходимо перелопатить кучу песка, чтобы найти в нем золотые крупинки. Еще фактически не зная танго, я начала его преподавать, и это сразу стало моей работой. «Ах!» сейчас случается, когда тебя на милонге приглашает хороший танцор, и вы красиво танцуете музыку, слышите ее одинаково, ваше настроение совпадает. Когда происходит это сотворчество внутри танца-это просто прекрасно.

— Меня несколько удивляет, что вы до сих пор ведете группы новичков. Обычно именитые специалисты стараются дистанцироваться от людей, которые только начали что-либо изучать и общение с Мастером происходит уже после предварительной подготовки.

— Просто мне очень интересен процесс, который происходит с новичками в первые три месяца. Происходит следующее: приходит новая группа, они все очень колючие, друг друга не знают, они пока недоверчиво относятся ко мне как к преподавателю. Некоторые даже не решаются в первый месяц задавать какие-то вопросы. И мне очень нравится этот первый прорыв, который происходит примерно к четвертому занятию, когда они начинают привыкать друг к другу, общаться. А второй прорыв происходит, когда я начинаю замечать, что вот эта девушка купила новые туфли и сделала прическу, чей-то партнер сегодня в новой рубашке, у них меняется осанка и т.д.

— А как изменилось за это время Ваше ощущение себя?

— Раньше я была профессионалом на короткие дистанции, а сейчас я могу быть им на длинную дистанцию.

— Это как?

— Школа — это самое длительное мое место работы. У меня стало больше терпения к себе, к обстоятельствам жизни. Я по-другому строю свои отношения с любимым мужчиной, более внимательно и терпеливо. Думаю, что еще до танго ко мне пришло ощущение взрослости и смелости быть самой собой.

— Есть ли слово, которое бы означало для Вас всю суть танго, его сердце?

— Энергия.

Беседовала Вероника Заец
Фотографии из личного архива Валентины Устиновой