«Астрид Линдгрен изменила мою жизнь дважды» Матроны.ру 30.11.2018 Гость Когда Саре Швардт было 12 лет, она написала письмо Астрид Линдгрен. Вместо открытки со стандартным текстом писательница отправила ответное письмо. Единственная сохранившаяся из него фраза: «То есть хорошие фильмы — только те, где главную роль играет Сара Юнгкранц?» Остальное Сара пообещала забрать с собой в могилу и смыла письмо в унитаз. Так началась переписка, длившаяся больше 20 лет. Издательство «Белая ворона» опубликовало ее на русском языке в прошлом году, и книга «Ваши письма я храню под матрасом» быстро стала бестселлером. В этом году нам выпал уникальный шанс познакомиться и с самой Сарой Швардт — она приехала в Москву на несколько дней, чтобы встретиться с читателями. Сара, мы очень рады этой встрече. Астрид Линдгрен — одна из самых любимых детских писательниц в России, и мы были очень тронуты, прочитав вашу с ней переписку. И сейчас мы хотим еще немного порадовать наших читателей, познакомив их с вами. Первый вопрос. Все мы читаем книги по-своему, пропуская их через себя, и можно сказать, что у каждого из нас, ребенка или взрослого, «своя» Астрид. Какая она для вас? Как бы вы ее описали? Я бы описала ее как человека, который способен понять практически все и которому я очень доверяла. Несмотря на то, что мы ни разу не виделись, у меня всегда было чувство, что мы очень близки. И когда я читала книги Астрид в детстве, я будто слышала ее голос. Тот же самый голос я слышала, когда читала письма, которые она мне написала. В те далекие времена корреспонденцию клали в почтовый ящик, и когда я приходила на почту, забирала письмо и несла его домой, у меня было чувство, будто я несу маленькое сокровище. Сначала я читала письмо, потом бессчетное количество раз мысленно его перечитывала. Повторяла какие-то формулировки, отдельные фразы. И чувствовала, что у меня есть друг, кто-то, кто обо мне беспокоится, кто-то, кому не все равно, что со мной происходит, и кто-то очень мне близкий. Если задуматься, это довольно необычная ситуация: взрослый в каком-то смысле опускается до уровня ребенка и говорит с ним, как с равным. Астрид ведь не только отвечала на мои вопросы, но и рассказывала о том, что происходит в ее жизни. Когда с тобой говорят на равных и воспринимают всерьез — это же как раз то, в чем нуждаются дети… Точно! Вы уже были сегодня на встрече с детьми, учениками 109-й московской школы. Если не секрет, какие вопросы они вам задавали? Это была замечательная встреча с прекрасными детьми. Они задавали очень продуманные и умные вопросы: как и почему я начала писать первое письмо, о чем мы говорили, что мои родители думали о письмах, которые я писала Астрид. Был интересный вопрос про родителей: «Не показалось ли моим родителям странным, что я переписываюсь со взрослым человеком?» И что вы ответили? Я ответила, что в моей семье уважали личное пространство и право человека заниматься тем, чем он хочет. Мои родители не вскрывали мои письма и не вмешивались в мою переписку с Астрид. Как вы думаете, почему у вас не складывались такие отношения с окружающими вас взрослыми, а с Астрид сложились — она стала вам другом, вы ей доверяли? Очень хороший вопрос, на который мне трудно ответить. Я думаю, что у меня было очень много комплексов, я была очень ранимой, и мне не хотелось раскрываться перед какими-то другими людьми. Еще мне казалось, что я одна воюю против целого мира: я стою на одной стороне, а все взрослые — на другой. Хотя у меня была тетя, у нас были достаточно хорошие отношения, мы о многом с ней говорили. Была бабушка, которой я доверяла больше, чем другим. Но нельзя слишком многого требовать от своих бабушек и тетушек. Когда я общалась с Астрид, у меня было чувство, что она понимала практически все. Она всегда очень прямо писала о том, что думала, и я всегда очень прямо писала о том, что думала. Мы обе были очень прямолинейны, но всегда относились друг к другу с уважением. В трудные жизненные моменты у вас была поддержка в лице такого мудрого и понимающего человека, как Астрид Линдгрен. Что бы вы сказали сейчас детям, которые, как и вы тогда, переживают трудные времена, но у которых нет рядом такого поддерживающего взрослого? Я думаю, что нужно набраться мужества и обратиться к какому-нибудь человеку в своем окружении — это может быть учитель, психолог или мама кого-то из одноклассников. Нужно подойти к нему и сказать: «Может быть, вы тот человек, который готов со мной поговорить, готов мне помочь?» Когда вы получили в руки всю вашу переписку с Астрид, вы смогли встретиться с собой 12-летней, 15-летней, 18-летней. Как прошла эта встреча? Понравилась ли вам девочка Сара так, как она нравилась Астрид Линдгрен? Это была ужасная встреча, я совсем себе не понравилась в тот момент. И когда мы обсуждали с издателями возможность выпустить книгу, я была уверена, что это будет катастрофа. Я сказала: «Хорошо, мы можем эту переписку издать, потому что письма Астрид все-таки интересны, но, пожалуйста, вычеркните большую часть моих писем». Во-первых, мне казалось, что они были совершенно дурацкие, я чувствовала себя неловко из-за того, что писала раньше. Во-вторых, в этих письмах я написала довольно много плохого о своих родителях, и в тот момент, когда мы издавали книгу, я чувствовала, что это несправедливо, что я их в каком-то смысле предала. А как ваши близкие отнеслись к выходу книги? Очень серьезным переживанием для меня был момент, когда мои дочки прочитали эту книгу. Они в тот момент были подростками, но постарше, чем я сама в то время, когда начала писать письма Астрид. Девочки плакали, их эта переписка очень тронула, и когда я им пожаловалась, что мне немного стыдно за свои письма, они сказали, что мне совершенно нечего стыдиться. Точно такие же вещи любой подросток написал бы в своем дневнике. Я буду очень рада, если моя книга кому-то поможет. Астрид говорила, что если она может помочь хотя бы одному одинокому ребенку, она счастлива. У вас трое детей. Как вы думаете, проблемы нынешнего поколения подростков похожи на те, что были в вашем детстве, или они другие? О чем, на ваш взгляд, написала бы Астрид Линдгрен сегодня? Я думаю, что сейчас дети-подростки подвергаются большему давлению. У них высок риск и больше боязнь не соответствовать каким-то ожиданиям. В Швеции вчерашние подростки, взрослея, сталкиваются с трудностями. Например, молодому человеку в нашей стране может быть очень сложно найти работу, — почему-то именно на мужчин здесь давление больше, чем на женщин, — и парень может целыми днями сидеть дома и играть в компьютерные игры, чувствуя себя при этом очень плохо и неуверенно, — потому что всем на это наплевать. А еще огромные трудности у беженцев, приезжающих в Швецию. Среди них довольно много амбициозных и талантливых молодых людей, которые хотели бы учиться, работать и жить нормальной жизнью. Но, во-первых, не всем разрешают остаться, во-вторых, людям приходится очень долго ждать разрешения на пребывание и вида на жительство. Мне это кажется ужасным. Я думаю, что сегодня Астрид точно не осталась бы в стороне от этих проблем и постаралась бы что-то сделать и помочь этим людям. В вашем последнем письме к Астрид есть фраза: «Годы идут, а я не знаю как стать такой же, как другие». Эта тема часто болезненна не только для детей, но и для взрослых, и вы много об этом размышляли. Пришли к чему-то? Это очень грустно, что многие люди такое переживают и даже во взрослом возрасте боятся, что их не примут, что они куда-то не вписываются. Я думаю, что нужно постараться избавиться от этого ощущения всеми возможными способами. Вспоминаю цитату из книги «Братья Львиное сердце», где говорится, что есть вещи, которые нужно делать, иначе ты не человек, а кусок дерьма. Я думаю, это касается и того, что мы слишком много беспокоимся о том, что другие люди думают и говорят о нас. Нужно перестать об этом беспокоиться, потому что тогда мы ничем не лучше, чем кусок дерьма. Нужно избавиться от этого чувства и начать самому себе говорить: «Со мной все в порядке». Но кажется, ваша переписка с Астрид завязалась именно потому, что вы были не похожи на других. А вы как думаете, почему Астрид ответила именно вам и много лет поддерживала переписку? Мне кажется, что она меня как-то выделила, потому что в моем письме было что-то, непохожее на остальные письма. Но мне самой всегда хотелось узнать, почему она стала со мной переписываться. И как-то ночью, когда мои собственные дети спали, я достала и перечитала все ее письма, пытаясь понять, что заставило ее, взрослого человека, писателя, уделить мне столько внимания и так долго со мной переписываться. Я сидела и читала эти письма, читала и плакала, читала и плакала. И в конце концов, когда я прочитала их все и дошла до последнего письма, то я все равно так ничего и не поняла. Наверное, это просто было чудо. В подростковых письмах вы писали, что хотели стать актрисой и описывали, почему хотели ей быть — чтобы прожить на экране жизнь, о которой мечталось в реальности. А кем в итоге стали? Когда наша переписка была впервые издана в Швеции, Астрид Линдгрен изменила мою жизнь еще раз. До этого я 10 лет работала уборщицей, и вся моя жизнь проходила между туалетами, мусорными корзинами и всеми теми местами, которые нужно было мыть. А потом моя жизнь изменилась: ко мне начали приезжать журналисты, газеты, телевидение, я стала выступать на сцене, ездить в разные города и страны, познакомилась со множеством людей. Познакомилась с Анной, которая теперь мой менеджер. Анна живет в городе Марианнелунд — это тот город, куда Эмиль из Леннеберги ездил, чтобы ему сняли супницу с головы. И я тоже приехала в Марианнелунд и стала работать в музее. Тогда это был еще проект, а сейчас там настоящий музей площадью в 1000 квадратных километров, посвященный фильмам, снятым по мотивам произведений Астрид Линдгрен. Единственный в мире музей такого рода. И я там работаю гидом, и не только на шведском, но и на немецком. Я изумлялась: «Какой немецкий? Я десять лет работала уборщицей, у меня был веник и совок, и все. И вот я веду для людей экскурсии на немецком языке». Посетители нашего музея часто пишут в отзывах на туристических сайтах, какой это невероятный опыт — побывать в музее вместе с гидом Сарой. Я даже успела поработать гидом в доме, где родилась Астрид, в Виммербю (он в 10 километрах от Марианнелунда), это совершенно чудесное место. А потом оказалось, что в доме, где живет Анна, родился еще один удивительный человек — мой муж. Благодаря Анне мы с ним познакомились, я вышла за него замуж, у нас теперь есть свой дом, и моя жизнь волшебным образом изменилась. Похоже на «привет» от Астрид… Вы написали ей последнее письмо, когда книга «Ваши письма я храню под матрасом» готовилась к публикации и Астрид уже не было в живых. Если бы она могла ответить, что бы она написала, как думаете? Не знаю. Не могу сказать. В последние годы своей жизни Астрид отвечала на огромное количество писем, она практически была похоронена под письмами, которые ей приходили. Поэтому я позволю ей не ответить на мое последнее письмо. Но мне было бы интересно знать, что сказала бы Астрид, прочитав мою вторую книгу, которую я написала сама. Это что-то вроде моего дневника, который был издан в Швеции два года назад. Честно говоря, я никогда бы не подумала, что смогу написать книгу. Но книга получилась такой удачной, что ее издали в фонде «Сальткрока», учрежденном семьей Астрид Линдгрен. Анна помогла мне ее отредактировать и отправила Карин Нюман, дочери Астрид. Карин ответила, что она и ее муж прочитали «твою невероятную книгу» и решили, что она обязательно должна быть опубликована. Я подумала: «Боже мой, не может быть!» Получается, что сбылось то пожелание Астрид Саре, которое она озвучила в одном из своих писем: «У меня не выйдет новой книжки осенью, но я ее пишу и хотела бы, чтобы ты тоже писала свою книгу, о себе»? Да, она говорила, что я должна писать о самой себе. Мы назвали на шведском эту книгу очень красиво — «Дорогая Астрид, это снова я». Прекрасная новость, мы с нетерпением ждем выхода книги на русском. Если после этой статьи ваши читатели захотят поехать в музей фильмов Астрид Линдгрен в Марианнелунде, пусть они спросят гида Сару (смеется). Кстати, недавно в российский прокат вышел фильм «Быть Астрид Линдгрен». Понравился ли он вам и как вы относитесь к образу Астрид, который создала режиссер Пернилла Фишер Кристенсен? Мне очень понравился фильм, я думаю, что он замечательный, и актриса, которая исполняла главную роль, сделала прекрасную работу. Но также я считаю, что когда вы его смотрите, важно помнить, что это художественный фильм, это не автобиография, это правда, смешанная с художественным вымыслом. Например, история любовных отношений Астрид, история самых сложных периодов ее жизни — это то, чего никто не мог знать, потому что она даже своим детям и внукам об этом не рассказывала. Эта часть полностью придумана сценаристами. И, возможно, именно поэтому ее наследники довольно критически восприняли этот фильм. Сара, не можем не спросить: какие книги вы читали своим детям? И еще: какие современные авторы для вас стоят в одном ряду с Астрид Линдгрен? Когда мои дети были маленькими, по вечерам я читала им Библию и библейские рассказы, и мы часто разговаривали о прочитанном. Поэтому, честно говоря, в книжном образовании моих детей я очень много упустила. Но я думаю, что для Астрид никогда не поздно, ее книги можно читать и взрослым людям. А если говорить о современных шведских авторах, то для меня это Свен Нурдквист с серией книг про Петсона и Финдуса — потрясающий детский писатель и художник. Потом мне очень нравится «Мама Му» Юи и Томаса Висландера. И, конечно, «Эльвис Карлссон» Марии Грипе и ее же тетралогия: «Тень на каменной скамейке», «…И белые тени в лесу», «Дети теней» и «Тайник теней». В переписке с Астрид вы пишете о своем первом религиозном опыте — переживании встречи с Богом, и о том, как этот опыт спустя время трансформировался во что-то другое. Что такое вера в Бога для вас сейчас? Астрид однажды написала мне письмо — тогда мне было 15 лет, и я была влюблена в своего учителя. Она написала о своей знакомой, которой когда-то давно было 13 лет, и она тоже была влюблена в своего учителя, который был старше на 10 лет. Ему было 23, моему было 25. И когда я прочитала это письмо Астрид, то очень заинтересовалась этой историей. Этой девочке, которой было 13, родители запретили встречаться с учителем. И ей из-за этого было так плохо, что она даже хотела совершить самоубийство. И вдруг, в этот тяжелый момент, она почувствовала, что в ее жизни присутствует очень много любви. И когда я это читала, то ужасно ей завидовала! Во-первых, эта девочка в конце концов вышла замуж за своего учителя, и сейчас они уже 50 лет как женаты. Это была любовь в христианском смысле. Эта девочка выросла в совершенно светской семье, но когда она почувствовала эту любовь, то стала верующей. Я завидовала этой девочке, потому что понимала, что эта любовь как-то связана с Богом. А в моей жизни такой любви никогда не было, я никогда ее не чувствовала. И все-таки спустя какое-то время ко мне пришла такая любовь. Я ощутила ее так, как будто ко мне подошел какой-то незнакомый человек и обнял меня. Человек, которому не все равно. До этого я думала о разных религиозных течениях, но такого переживания любви, как тогда, ко мне больше не приходило. И в новой книге об этом довольно много говорится. Я очень благодарна Астрид за то, что она для меня сделала. Но на самом деле есть кто-то, кто гораздо выше, кто сделал так, что мы познакомились, стали друзьями по переписке, я издала эту книгу, встретила своего мужа, поменяла работу — что в моей жизни все обернулось вот так. И в действительности все началось с одной молитвы. Однажды мне было очень плохо, я лежала, отвернувшись лицом к стене, и размышляла о том, как все ужасно в моей жизни. И тогда я сказала: «Бог, если ты есть, то докажи это». И спустя какое-то время все изменилось: я познакомилась с одним человеком, это был пожилой священник и психолог. Мы стали общаться, и он сказал: «Я буду за тебя молиться каждый день моей жизни». Вот так все началось. Беседовали Анастасия Храмутичева и Юлия Коваленко Фото: Ефим Эрихман Читайте также: Душа наизнанку: переписка Астрид Лидгрен с 12-летней Сарой Юнгкранц