Заседание 121. О клиросе и клирошанах. В двух воплях. Вопль первый

Очень часто — гораздо чаще, чем мне хотелось бы, — мне задают вопрос касательно одной из сфер искусства, к которой я имею непосредственное отношение. Вопрос задаётся в разных вариациях, но смысл его обычно сводится к следующему: «А разве в церковном хоре поют профессионалы? И что, за деньги?!»

Обычно я на такие вопросы сильно обижалась и с налёту с повороту начинала палить из крупнокалиберного направо и налево. А потом задумалась. Нет, ну действительно, а почему это все обязаны знать, что пение в церковном хоре — это тебе не баран чихнул? И что для осуществления данного вида деятельности в объёме, достаточном для того, чтобы у прихожан уши в трубочку не сворачивались, необходим некий комплекс знаний, умений и навыков, которые не даются человеку ни от рождения, ни при обучении в общеобразовательной школе, ни даже по благодати церковных Таинств?

Действительно, никто не должен. А вот я, будучи профессионалом, могла бы и объяснить всё спокойно и без истерики.

Этим я сейчас и займусь.

Начну издалека. Аж с Ветхого Завета.

(Кстати, пока не забыла. Я читала подобные лекции в рамках обучения добровольцев и готовилась к урокам ответственно. И хотя сейчас уже не смогу привести наизусть список использованной литературы, уверяю вас, что ни один нижеизложенный факт не был взят мною ни с потолка, ни из «Википедии». Её тогда ещё не было.)

Итак, давным-давно в одной далёкой стране на Востоке…

Прошу прощения. Забыла, что сказка уже кончилась.

Всем, кто читал Ветхий Завет, известно, что израильское сообщество в определённый период истории делилось на так называемые колена. Первенствовали среди всех священники, которые происходили из дома Ааронова. Вторыми были потомки Левия, так называемые левиты. Они тоже служили при Храме и были чем-то вроде нынешнего дьяконства.

Именно левиты составляли хор. Пели как мужчины, так и женщины.

Службы при Храме совершались чредами — кажется, по два месяца, потом чреда возвращалась по домам, уступая место следующей. Дома певцы продолжали совершенствоваться в своём искусстве и готовить учеников. Других занятий они не имели и не имели права заниматься чем-либо ещё. Да, никаких огородов по выходным. Храм полностью их обеспечивал, чтобы они не отвлекались от своего дела. Тем более, что кроме них петь в Храме не имел права никто другой.

В Псалтири вы можете найти таинственные фразы, предваряющие некоторые псалмы, как то: «Начальнику хора. О елени утренней».

Данная шифровка указывала руководителю хора на то, что псалом должен исполняться на мелодию песни об «утренней лани», которая, вероятно, была в те времена общеизвестной.

Запомните этот факт, он нам потом пригодится.

Как обстояли дела с пением в ранней христианской церкви, мы можем иногда только догадываться. Если учесть, что первые христианские богослужения фактически сводились к евхаристии за общей трапезой, то, вероятно, пению не отводилось такого важного места.

С течением времени, однако, всё менялось, и к IV-VI векам чин был окончательно оформлен примерно в том виде, в каком мы его знаем теперь. Наибольшее распространение получили чин литургии Иоанна Златоуста и чин Василия Великого. Основные отличия заключаются в молитвах, читаемых священником. В литургии Василия Великого они длиннее, поэтому хор должен исполнять некоторые песнопения очень медленно. Песнопение «Достойно есть» заменяется на «О тебе радуется».

Если внимательно вчитаться в устав этих литургий, то можно обнаружить, что обе они в идеале рассчитаны на исполнение двумя хорами. Поэтому не будет ошибкой предположить, что к  IV веку пение уже являлось одним из церковных искусств – то есть, не было общенародным. В некоторых документах можно найти указания на то, что певчие снова были выделены в отдельное сообщество. Например, подходить к столу раздачи пожертвований они должны были после дьяконов и перед вдовицами.

К структуризации церковного пения приложил немало сил такой известный человек, как святой Иоанн Дамаскин. Его стараниями было составлено Осмогласие.

Те из нас, кто когда-либо заглядывал в молитвослов, могли обнаружить там заголовки вроде «тропарь, глас 4» или «канон, глас 8».

Это вот как раз про осмогласие.

Изначально «глас» — это лад, который, по мнению автора текста того или иного песнопения (Иоанн Дамаскин — один из наиболее известных церковных поэтов), наиболее подходил для исполнения этого песнопения.

Во времена Иоанна Дамаскина в Византии было восемь наиболее популярных ладов. К нашему времени из них сохранились два: ионийский, в просторечии именуемый «мажор», и эолийский — соответственно, «минор».

А «гласы» превратились в набор мелодий, общим числом около сорока. Примерно по восемь штук на жанр. Восемь — на тропари, восемь — на стихиры, восемь — на ирмосы, восемь на прокимены и аллилуарии.

Например, известная молитва «Царю Небесный» является стихирой 6-го гласа. Если вы помните мотив, то поздравляю: вы уже выучили шестой стихирный глас, он же шестой тропарный, поскольку в данном случае напевы совпадают. Поэтому, если где увидите заголовок «тропарь (или стихира), глас 6», смело можете распевать текст на эту же мелодию.

Молитва после еды поётся на 8-й тропарный глас, самый простой глас партесного обихода (ибо знаменный обиход — тот, который записывается не нотами, а крюками или «знаменами», имеет мало общего с партесным, хотя и послужил его основой). Восьмой глас тропарный не совпадает со стихирным, у стихиры восьмого гласа напев другой.

Некоторые гласы (напевы) имеют два или более варианта. Кроме гласов существуют обиходные напевы, не относящиеся к осмогласию (например, напев «Отче наш»). Их довольно много. Я не считала. Внутри гласов существуют варианты распевов по местностям: «московский» распев, «киево-печерский» распев, «лаврский» распев (в данном случае по умолчанию имеется в виду Троице-Сергиева лавра).

Для стабильной службы в «обиходном» хоре певчий должен твёрдо знать наизусть мелодии Осмогласия и все обиходные мелодии той местности, где он служит, и уметь распеть на эти мелодии любой текст. Подразумевается, что ему придётся иметь дело с церковнославянским. То есть, беглость и безошибочность чтения имеет решающее значение. Кроме того не следует забывать, что современное церковное пение это, в основном (не берём старообрядчество), — партесное пение, а партесное пение — это пение не на один голос, то есть, не в унисон, а на несколько голосов, то есть, по партиям. Партес подразумевает наличие четырёх голосов — бас, тенор, альт, дискант (сопрано). В крайнем случае — можно обойтись без тенора. В совсем крайнем — без баса. Когда вообще крах — регент должен петь мелодию второго голоса, ибо основная мелодия гласа исполняется именно альтом.

(Примечание. А если вы подумали, что в унисон петь легче, то я вас разочарую. Без навыка вы даже иссон в унисон не потянете. Иссон — это такое коллективное «мычание» на одной ноте, поверх которой в византийских обиходах резвится солист или солирующая партия. А уж про «крюковое» пение, где помимо церковнославянского текста вам нужно знать мелодическое значение каждого «крюка» и уметь применять это знание автоматически, я вообще молчу.)

Я надеюсь, вы уже начали немного представлять себе масштабы трагедии.

Итак, в последнем абзаце я привела список знаний и умений, необходимых для певчего полулюбительского уровня, который замолкает, когда регент достаёт ноты.

Певчий полупрофессионального уровня ноты знает, но для пения по нотам даже самых простых обиходных херувимских ему нужны репетиции.

Певчий профессионального уровня имеет, помимо описанного выше знания обихода и церковнославянского языка, музыкальное образование в объёме музшколы и читает ноты так же, как третьеклассник-хорошист читает вслух обычную детскую книгу. Нотный обиход он может петь с листа, но для исполнения композиторских произведений ему нужно выучить партию дома.

Певчий уровня «начинающий регент» читает ноты так же хорошо, как старшеклассник-отличник — «Войну и мир». Может без репетиции петь с листа несложные авторские и дирижировать несложные обиходные песнопения. Как правило, это уровень студентов средних и высших музыкальных учебных заведений.

Для всех этих уровней — повторяю — гласовый партесный обиход и церковнославянский являются такими основополагающими вещами, о которых как бы уже и говорить не принято.

… А ещё у русских есть какой-то «стройбат». Это вообще звери. Им даже оружия не выдают.

Об этом — в следующем выпуске.

Хорошей всем пятницы и весёлых выходных.