Заседание 110. Возвращение короля. Глава 6

Читайте также: Заседание 108. Возвращение короля. Глава 5

Мы снова ехали вшестером в карете доктора Иолли. Вернее, впятером, потому что доктор Иолли, странник и Лен по очереди правили лошадьми. За каретой по-прежнему топали Ветер, Дымка и Подарок.

Я был просто счастлив, что отец отпустил меня вместе со всеми. Мне совершенно не хотелось оставаться одному в нашем угрюмом доме. Совсем одному, без пони и даже без Гнедого. Потому что Гнедой ушел следом за тетушкой Миллу. И всю дорогу в окне кареты, у которого она сидела, маячила его внимательная морда, освещенная дорожным фонарем.

Я знал, что мы едем в то самое место, о котором я слыхал столько страшного. Но я ни чуточки не боялся. Чего мне было бояться с доктором Иолли, странником, Леном, Анэ, Миллу и Гнедым? Даже если в замке водятся чудовища, и даже если они действительно питаются маленькими мальчиками, друзья сумеют меня защитить. Поэтому когда доктор крикнул с козел, чтобы мы выходили, я первым выпрыгнул из кареты.

— Мы у самой границы, — сказал доктор Иолли, — взгляни вперед…

Я взглянул… но не увидел ничего особенного. Там, куда я смотрел, просто не было деревьев. Передо мной под тусклыми звездами простиралась бесконечная пустошь. Ветер шевелил короткую травку.

— Подарок, а ты говорил, что тут ничего не росло, — промолвила, выйдя из кареты, тетушка Миллу.

— И ветра здесь не было, — отозвался пони, — и вообще, было страшновато… А теперь вроде бы и ничего, жить можно…

Мы пожали плечами и снова забрались в карету.

— А куда мы теперь? — спросил я у тетушки Миллу.

— Не знаю, — отвечала она, — сейчас мы едем по какой-то очень старой дороге. Она должна привести нас куда-нибудь…

Я приклеился носом к пыльному стеклу. За окном проплывали унылые холмы. Это было скучно, и я заснул. Спал я довольно долго. А когда проснулся, увидел за окном… ровную белую стену. Карета стояла возле какого-то здания. Друзья по очереди вылезали из кареты и изумленно ахали. Я тоже ахнул, выбравшись наружу следом за всеми.

Дорога привела нас на вершину холма, к стенам огромной и величественной крепости. Доктор Иолли назвал ее замком. Наша карета стояла перед воротами. Они были толстенные и высокие, окованные железом. Ворота были слегка приоткрыты. Доктор Иолли, Лен и странник попытались открыть их еще немного, но у них ничего не вышло: наверное, ворота заржавели.

— Карета дальше не проедет, — сказал, отдуваясь, доктор Иолли, — нужно выпрячь лошадей и выгрузить поклажу.

Взрослые немедленно принялись за дело, а я стоял в сторонке и глазел на исполинские стены. Тут ко мне подошел пони Подарок.

— Пойдем, — сказал он, слегка ткнув меня в бок мягкой мордой, — я провожу тебя внутрь…

Я взял его за гриву, и мы прошли в широкую щель между тяжелыми створками ворот.

Пройдя под гулкими сводами широкой арки, мы вышли во двор. Он был огромен, печален и светел. У меня захватило дух. Вокруг меня поднялись могучие древние стены, стройные башни взмыли, казалось, к самым звездам. Пони Подарок вздохнул и повел меня дальше.

— Здесь мы были с твоим отцом много лет назад, — говорил пони, — видишь, какой двор? Вон там колодец. Там был привязан Дымка… Там я пытался сражаться с доктором Иваром, когда мы еще не знали, что он хороший…

Я озирался кругом, и у меня кружилась голова. Каждый шаг повторяло эхо, и мне казалось, что старые стены тихо разговаривают во сне.

Пони остановился и, задрав морду, посмотрел наверх.

— Тогда над шпилями клубились тучи, — задумчиво сказал он, — а теперь там только звезды…

Мои друзья тоже вошли во двор, ведя в поводу лошадей. Поначалу все робели и разговаривали шепотом, завороженно глядя по сторонам. Потом тетушка Миллу решила, что налюбоваться на всю эту красоту мы еще успеем, а пока что нужно разобраться с вещами и ночлегом.

Мои друзья зажгли факелы, и их огоньки сиротливо замерцали на просторе широкого пустого двора. Миллу деловито обошла двор и выяснила, где находится конюшня. Она велела отвести лошадей в стойла и сказала, что идет искать место, где сможем заночевать мы. С нею пошли Лен, доктор Иолли и странник. Анэ осталась со мной.

— Мы пока что побудем на конюшне, — сказала она.

Конюшня в огромном замке тоже оказалась очень большой. Огонь факела, который Анэ прикрепила у входа, освещал только начало длинного ряда каменных стойл, уходивших в непроглядную темноту. Мне стало жутковато. Я старался не отходить от факела и от наших лошадей, которые, кажется, тоже чувствовали себя неуютно.

Один Подарок, ничего не боясь, бродил по конюшне, все внимательно разглядывая и обнюхивая.

К моей радости, вскоре за нами явилась тетушка Миллу. Она сказала, что им удалось найти пару вполне сносных комнат, в одной из которых даже было нечто вроде камина.

— Это просто замечательно, — говорила тетя Миллу, деловито взваливая на себя тюки с вещами, — мы сможем и обогреться, и приготовить еду. Дрова у нас тоже есть: в замке довольно разного деревянного хлама. Дерево сухое и не сгнило ни капельки… Правда, мы должны будем внимательно рассмотреть каждую деревяшку, прежде чем бросить ее в огонь: а вдруг, попадется что-то ценное? Конечно, этих дров надолго не хватит, но, я надеюсь, что нам не придется слишком здесь задерживаться.

Я тоже надеялся на это… Но мои надежды, к счастью, не сбылись… Как вы видите, я остался здесь навсегда.

Древний замок испугал меня только поначалу. Потом я полюбил его. Я без конца увязывался за друзьями, когда те отправлялись в путешествие по его таинственным закоулкам. Мы старались ступать тише по широким лестницам, по узким коридорам, и свет наших факелов скользил то по холодным завиткам перил, то по спине беломраморного зверя. Я вздрагивал, проходя мимо, но, когда мы удалялись, каменные цветы и лики снова погружались в сон. Мы входили в тихие залы с высокими окнами, и тогда звезды глядели на нас с неба — такого же далекого и черного, как невидимые своды потолков… Я готов был вечно бродить по этому царству покоя, я мечтал превратиться в один из этих спящих камней, чтобы разделить тайну их сна…

А вот моим друзьям все чего-то не хватало. Каждый раз, собравшись у очага после очередного похода, они начинали говорить о том, что в замке, похоже, им не удастся найти ничего важного.

— Закончим здесь, начнем обследовать окрестности, — прикидывал доктор Иолли, — на это уйдет немало времени. У нас кончается еда, нам все же придется съездить в Эффру…

— Всем ехать необязательно, — сказала Миллу, — я и сама справлюсь… Я могу взять с собой малыша, чтобы он повидал родителей…

— А Подарка мы возьмем? — спросил я.

— Нет, мой хороший, — покачала головой тетушка Миллу, — Подарку будет тяжело… Ты же знаешь, он нездоров…

Увы, так оно и было. Мой бедный Подарок заболел почти сразу, как мы приехали в замок. Ветер и Дымка, напротив, чувствовали себя превосходно. Радуясь свободе, они целыми сутками паслись и играли на склонах холма за воротами. Две купленных лошадки — а они, кстати, были кобылами — охотно разделяли их веселье. Гнедой хвостиком ходил за Миллу… Один пони уныло стоял в холодном мраморном стойле или понуро бродил по двору, обнюхивая землю.

— Здесь я его увидел, — бормотала, вздыхая, маленькая лошадка, — здесь мы разговаривали… Тут я слушал его песню…

Мы пытались развеселить Подарка, но из этого ничего не выходило. Глядя на Ветра и Дымку, Миллу вспомнила, что пони тоже когда-то мечтал о невесте. Тетушка напомнила ему об этом, намекнув, что мы могли бы купить для него красивую кобылку-пони, но Подарок печально потряс головой.

— Не надо мне невесты, — сказал пони, — мне больше ничего не надо. Мой бедный доктор Ивар умер, и я тоже скоро умру.

Миллу стала его утешать, но все тщетно. Подарок только тяжко вздыхал в ответ. Тетушка подняла его поникшую морду и взглянула в его потухшие глазки.

— Знаешь, Миллу, — вдруг сказал пони, — сними с меня мою сумочку… Я думаю, что Жабита уже не проснется…

Вот тут тетушка Миллу встревожилась не на шутку. До сих пор пони не позволял и прикоснуться к сумочке, охраняя сон своей подруги…

Вернувшись с тяжелой вылазки — дело дошло до осмотра башен, — мы застали нашу хозяйку в слезах.

— Бедный, бедный Подарок! — сказала она, увидев нас. — Боюсь, что ему совсем худо!..

Она рассказала обо всем, что произошло на конюшне, и показала нам миску. В воде безжизненно колыхалось зеленое тельце. Увидав его, я радостно вскрикнул и, выпросив у Миллу миску, убежал с добычей в уголок и принялся внимательно разглядывать удивительное создание. Надо сказать, что до сих пор я не видал ни лягушек, ни прочей мелкой живности: в городе ее не было, а в лесу никогда не бывал я. Я осторожно трогал мокрую спинку и нежные лапки, краем уха прислушиваясь к тому, о чем беседуют старшие.

— Еще Подарок показал мне какие-то коробочки, — рассказывала Миллу, — он нашел их у колодца и сложил у себя в стойле, в уголке. Он говорит, что это шкатулки доктора Ивара.

— Надо взглянуть, — решительно проговорил доктор Иолли.

Друзья поднялись и вышли из комнаты. Я поставил миску на пол и побежал следом.

…Бедный пони лежал на боку. Когда мы всей толпой ввалились в конюшню, он лишь молча взглянул на нас и закашлял.

— Простудился, — озадаченно произнес Лен, — странно. Другие лошади здоровы, хотя мы о них и не заботимся. А у Подарка и шерсть вон какая, и попонку я ему надеваю…

— Ах, Лен, — грустно проговорил доктор Иолли, — радость и в снегу согреет, печаль и в дому заморозит!..

Он погладил белую гривку, но пони даже не шелохнулся. Миллу, утирая слезы, прошла в уголок и поднесла подсвечник к ряду странных коробочек разного размера, которые стараниями пони ровно стояли у стены.

Доктор Иолли взял одну побольше и принялся разглядывать ее.

— Это шкатулки для различных лекарственных снадобий, — произнес он, — врачи пользовались такими очень, очень давно. Видите, как плотно прилегает крышка? Под ней лекарства могли храниться весьма долго…

Доктор Иолли открыл и осторожно понюхал шкатулку.

— Сера! — определил он. — Чуете? До сих пор пахнет!

Миллу, Анэ, Лен и даже странник немедленно принялись нюхать коробочки (все они были пустые, но мне все равно не позволили к ним прикасаться). К великому разочарованию моих друзей, запах давно выветрился. И все же они упрямо сопели, не теряя надежды что-то учуять… А я тихонько прополз в уголок: на мое счастье там валялась еще одна шкатулка.

Она была самая маленькая, и ее, похоже, попросту не заметили. Я отколупнул крышечку и торопливо сунул свой нос внутрь. Сначала я ничего не ощутил. Потом… потом темное, гладкое, как стекло, деревянное донце отозвалось на мое страстное любопытство далеким, тонким, прохладным благоуханием!..

Я вскрикнул от счастья и изумления. Конечно, шкатулку у меня тотчас отобрали. Но поругать за своеволие забыли. Вырывая друг у друга чудесный ларчик, мои друзья жадно втягивали в себя ускользающий аромат, а я боялся, что они без остатка вынюхают не только его, но и весь воздух в замке. Гнедой (он, разумеется, тоже пришел) топал вокруг и волновался, что ему не достанется.

— Цветы! — со слезами в голосе воскликнула Анэ. — Это цветы!..

Я понятия не имел, что цветы могут пахнуть. Ведь до сих пор я видел только каменные…

— Подарочек, понюхай, — наклонилась к лошадке Миллу.

Она поднесла к его розовой морде мою шкатулку…

— Цветы, — тихо проговорил пони, — цветочки… их тоже больше нет… я их больше не увижу…

Руки Миллу задрожали, и шкатулка захлопнулась.

— Ах, Иолли, — тихо проговорила тетушка, — ведь правда… и мы тоже, никогда…

Доктор Иолли нахмурился.

— Так, давайте прекратим эти разговоры, — сказал он, — Лен, у нас есть горчица? Неси. Миллу, согрей воды. Анэ, достань большой кусок полотна… Вы, господин ученый, поможете мне перевернуть пациента…

— А я? — растерянно спросил я.

— А ты попроси дядю, пусть он тебя покатает, — ответил доктор Иолли, и я понял, что ему не до меня.

Мой дядя галопом ускакал вслед за Миллу, и теперь стоял, задрав голову, наблюдая ее суетливую тень, мелькающую в окне. Просить Гнедого покатать меня было бесполезно. Побродив по двору, я вернулся в конюшню и, забравшись на каменную перегородку стойла, смотрел, как доктор Иолли разводит в теплой воде горчицу и обмазывает ею грудь и бока пони. Странник помогал ему. Они вдвоем обмотали Подарка полотном поверх горчицы, а потом накрыли попоной.

Горчичники Подарку ужасно не понравились. Горчица жглась почем зря: Подарку она не помогала. Но доктор Иолли не падал духом. Написав длинный список лекарств, он попросил тетушку Миллу немедленно отправляться за ними в Эффру.