Убийственная категоричность идеала

Читайте также: О Черной курице и Лебедином озере

Если идеалы не нужны, то тут же возникает вопрос: а что взамен? Как будто жить без идеалов невозможно. Собственно, давайте решим, что это за понятие такое? – Совершенное воплощение чего-либо. Но есть ли в этом мире что-нибудь совершенное? – Нет.

Несовершенство – часть природы любого явления, предмета и живого существа. Таков мир. То есть призывая к следованию идеалу, мы призываем к невозможному, говоря евангельским языком, – накладываем бремена неудобоносимые. Мы заранее ставим нерешаемую задачу.

Многие полагают, что в том нет ничего страшного, поскольку, стремясь к совершенству, человек все равно будет становиться все лучше и лучше, и в этом-то и есть основная задача служения идеалу – стать пусть не совершенным, но становится лучше. Но так ли это?

Дело в том, что люди по-разному реагируют на невозможность достичь результата: кто-то сумеет опереться на те улучшения, которые с ним произойдут, и честно признает и примет собственную невозможность быть идеальным (в его понимании); а кто-то потонет в море вины, которую в современном условии нередко путают с покаянием. К сожалению, как показывает практика, вторых куда больше, и в церковной среде особенно.

Вот, например, архимандрит Савва (Мажуко) делится опытом пастырства относительно мирского поста и того влияния на людей, которое оказывает невозможность идеально поститься:

«Подавляющее большинство православных, если и постится, то вовсе не так, как это предписывается Типиконом, то есть церковным уставом. Но совесть-то у всех у нас жива и чувствительна. Мы люди верующие и очень тяжело переживаем сам факт нарушения канонов. Да, духовник может посоветовать, врач предписать, родители пожалеть, но – чувство вины остаётся, а это значит, что каждый пост для современного мирянина – это время не духовных упражнений, а, прежде всего, жуткого нравственного стресса – я не делаю, как положено, я нарушаю, я поступаю неправильно.

С этим бременем вины нам никак мириться нельзя, уже хотя бы потому, что православный человек и так во всем виноват. С чувством вины мы всегда как-то слишком усердствуем».

«Мы очень тяжело переживаем сам факт нарушения канонов», – я бы продолжила: мы очень тяжело переживаем любой факт несоответствия тому, чему мы решили соответствовать.

Мы живем в мире призывов и достижений, мы уже не можем, разучились просто жить и ценить маленькие радости и мгновения спокойствия. Везде (на работе, дома, в институте, в коллективе, тем более в церкви) мы подвергаемся сравнению, и в нас практически с рождения заложен механизм улучшения через сравнительно-призывное требование быть лучше и быть лучшим. Лучшее образование, поведение, больший достаток, квартира, изысканней отпуск… мир потребления не может существовать без повышения планок.

Но хуже всего то, что это переходит и на духовную сферу, врывается в наши межличностные отношения и разрушает нашу человеческую целостность, нашу внутреннюю личность. Мы всегда недостаточно хороши, мы не достаточно молимся, постимся, мало рожаем, плохо обо всех заботимся и еще меньше любим. Мы постоянно не дотягиваем.

Удивительно, но божественные заповеди нам даны не как призывы к какому-то действию, а как предостережение от тех действий, которые делать не надо: «не убий», «не сотвори себе кумира», «не прелюбодействуй»… Кстати, о кумирах – кто они, как не те самые идеалы, которые мы считаем своими нравственными вдохновителями? И почему мы решили, что их не может быть в духовной среде?

Вот сейчас разгорелся нешуточный спор о навязываемом всему обществу идеалу многодетной семьи, подвергается критике Валерий Панюшкин, отразивший в своей статье, что если детей будет не трое, а десяток, то кто-то из них может умереть, кто-то стать инвалидом, мать будет запущена и иметь плохое здоровье, а отец – пахать на работе.

Еще каких-то лет 10 назад и я, начитавшись православных книжек на тему многодетности и традиционной православной семьи, тоже примкнула бы к противному лагерю: мол, нечего нас пугать, Бог поможет, многодетность богоугодна, все будет хорошо.

Потом, родив двоих детей, пережив утрату двух беременностей, не имея помощи и материальной возможности ее организовать (а также возможности хоть как-то отдохнуть на протяжении нескольких лет), я стала склоняться к тому, что нужно реально оценивать свои силы, – это ответственный и зрелый подход. У меня произошла глобальная переоценка внутренних идеальных картинок, которые заменились реальными практическими примерами и собственным опытом.

Нам в качестве примера (я бы даже сказала «идеального примера») привели семью «Казаковы – Павлюченковы, 11 детей».

Но можно ли по ним судить о многодетных семьях?

Во-первых, у мамы хорошее здоровье (несколько лет работала вообще без выходных, без отдыха, без отпусков; ежедневные утренние пробежки, мало спит, мало ест и работает целый день напролет).

Во-вторых, там мама ведет активный образ жизни, ее день явно завален не постоянными заботами о детях – она, что называется, самореализуется (кандидат политических наук, член Межсоборного присутствия Русской Православной Церкви, председатель правления Православного благотворительного фонда «Хочу верить», координатор проекта «Православный продукт», автор и ведущая программ на православной радиостанции «Радонеж»), а не занимается по кругу готовкой-уборкой-деланием уроков-развозом по кружкам.

В-третьих, в семье нормальный доход, так что мама и папа не мучаются от бесконечной нехватки денег.

В-четвертых, у мамы есть помощники (те, кто развозит и забирает детей, а с работы ее забирает муж).

И вот этот пример нам о чем-то говорит применительно к остальным семьям, где все эти условия нереализуемы? Только о том, что исключения подтверждают правила.

И несмотря на то, что автор статьи против схематизации и примитивизации, именно такой образ жизни нам и приводится в пример героиней:

«И более того я считаю, что мамы, которые говорят: «Ой, я родила или ой, я беременна, ой, у меня дети, и поэтому я не могу себе позволить там то-то, то-то, то-то в плане времени» на самом деле лгут. Проблема зачастую в лени. Надо быть активной. Утром бегать, спортом заниматься, не лениться. И тогда в течение дня у тебя будет хватать энергии и сил для того, чтобы разруливать все те обстоятельства, которые случатся в течение дня.»…  А бывает еще второй момент – когда женщины дурят. И тогда ты своей дурной в тот момент жене, но хорошей и любимой скажи: «Дорогая, если не будешь рожать ты, то будут рожать другие. И тогда она тебе обязательно родит».

В общем, либо ленятся, либо лгут, либо дурят… И это идеал. Тот идеал, который нам предлагается в качестве примера. Который не учитывает конкретные возможности каждого человека, его условия жизни, его способности, его здоровье. Не бегаешь по утрам – ленишься. Не рожаешь – дуришь… Грустно как-то от таких идеалов, которые не принимают во внимание, что люди все разные и нельзя от всех требовать одинаково. И не нужно. Потому что может плохо закончиться. И кто потом отвечать будет? Тот, кто стремился к идеалу, или тот, кто его сформировал?

Я хочу поддержать Панюшкина хотя бы в том, что люди имеют право знать, что многодетность – это не всегда красивая картинка, в который все довольны и счастливы. Бывает по-разному.

Кстати, я до сих пор чувствую вину за то, что у меня всего лишь двое детей и я так и не смогла стать полноценной православной многодетной матерью – потому что это был мой идеал. Идеал, который мне «подарил» только чувство вины.

Как же жить без идеалов? Чем их заменить? – Собой. Да-да, тем добрым, что говорит наше сердце. Потому что на самом деле у этой мамы-героини все получается от того, что она идет своим путем и ни под кого не подстраивается. Ей не нужны идеалы: ей подсказывают, что делать, ее сердце и ее душа.

Я тут задумалась на тему военных подвигов: совершали ли их люди во имя какого-либо идеала? Смею предположить, что нет: их идеалы были не навязанными и принятыми, их идеалы жили глубоко в их сердце, им не нужны были никакие другие примеры. Никто не мог стерпеть пытку, потому что терпели другие, нет. Терпели и не сдавались потому, что было что-то свое, особо дорогое, а не потому, что так надо.

На самом деле, предположу, что большую часть своего земного существования человечество прожило без идеалов: люди просто жили и слушали себя.

Найти данный нам Богом образ в себе самом – вот единственный идеал, который не повредит нашему психологическому и физическому здоровью.

«Обрети мир в своей душе, и вокруг тебя спасутся тысячи,» – говорил св. Серафим Саровский. Мир в душе невозможен без знания своих собственных способностей и ограничений, без познания себя, без уважения и любви к себе, без принятия себя. Следование недостижимому идеалу – вот путь немирности и увязания в бесконечной вине.