«Шедевры живописи эпохи Эдо»: новая выставка в Пушкинском музее

Сегодня в Пушкинском музее открылась выставка живописи и гравюры эпохи Эдо, крупнейшая за несколько последних десятилетий. Редкость подобных музейных праздников вполне понятна: хрупкость произведений, исполненных на шелке и бумаге, и строгость правил их экспонирования делают подобные показы весьма нечастыми и потому уникальными. По этой же причине московская выставка будет разделена на два этапа: часть артефактов увидит свет с 4 до 30 сентября, а с 3 по 28 октября им на смену придут другие, не менее значимые шедевры.

Эпохой Эдо (1603–1868) традиционно называют период правления военного сословия самураев, длительный этап мирного существования страны, развития искусств и ремесел. Фактическим центром стал город Эдо, куда военный правитель Токугава Иэясу перенес свою столицу, превратив небольшую рыбацкую деревушку в развитой город с полумиллионным населением. В это время в Японии сосуществует множество художественных школ, распространяется книгопечатание и производство гравюр на дереве, а произведения искусства становятся доступными не только для аристократов, но и для купцов и богатых горожан. Высочайший уровень художественного мастерства, достигнутый в этот период, прославляет японских мастеров далеко за пределами страны.

Два произведения, включенные в экспозицию, имеют самый высокий в Японии статус национального сокровища. Одно из них — интереснейший портрет главы клана Кога, приверженца европейских наук Таками Сэнсэки кисти Ватанабэ Кадзана.

Ватанабэ Кадзан (1793–1841). Портрет Таками Сэнсэки. 1837. Вертикальный свиток. Шелк, краски. Токийский национальный музей.

Тончайшая светотеневая моделировка лица персонажа, выполненная под явным европейским влиянием, составляет любопытный контраст с плоскостной, орнаментальной проработкой складок его одежды. Известно, что во время исполнения этого портрета Таками Сэнсэки было 53 года, однако он изображен молодым человеком, то есть его образ приукрашен и несколько идеализирован, но при этом сохранены характерные портретные черты, а оттенки душевного строя и настроения переданы проницательно и умело.

Кусуми Морикагэ (около 1620–1690(?)). В часы прохлады. Двустворчатая ширма. Бумага, краски, тушь. Токийский национальный музей.

Второе произведение, имеющее статус национального сокровища, — ширма Кусуми Морикагэ с изображением семьи, отдыхающей под навесом, заплетенным тыквами-горлянками. Изысканная композиция построена на излюбленном японском принципе асимметрии и ярко демонстрирует характерное умение мастеров использовать пустое пространство фона как активную композиционную деталь, насыщенный эмоциональностью прием. Быстрые умелые мазки в фигуре мужчины приобретают весомость, энергию, в изображении женщины — легкость, изящество и нежность.

Считается, что прообразом для этого изображения стало стихотворение, приписываемое поэту Киносита Тёсёси (1569–1649):

Под стрехой,

Увитой цветами вечернего лика,

Наслаждаются прохладой

Мужчина в простой рубахе

И женщина в юбке на бедрах.

Ито Дзякутю (1716–1800). Прекрасные цветы возле хижины отшельника («Гэмпоёка»). 1768. Бумага, тушь, оттиск с деревянной доски (инталио). Токийский национальный музей.

Особенной популярностью в наше время стал пользоваться прославленный художник эпохи Эдо Ито Дзякутю. Его гравюра исполнена в особой технике такуханга, обеспечивающей яркий контраст глубокого черного и светлого тонов. Свободное, естественное расположение изящных силуэтных листьев и цветов на бархатистом темном фоне предвосхищают эстетику кадра, минимализм черно-белой фотографии.

Ито Дзякутю. Карп. Вертикальный свиток. Бумага, тушь. Частная коллекция, Япония.

Написанное тушью изображение карпа в волнах демонстрирует другую грань таланта этого незаурядного мастера. Кажущаяся простота быстрых мазков таит в себе виртуозное владение кистью, ведь ни одно касание не может быть впоследствии исправлено.

Характерная черта японской эстетики — контраст и равновесие жестких геометричных границ изображения, очерченных прямоугольниками свитка или ширмы, и подвижной, асимметричной композиции, полной эмоциональной динамики, внутри этих границ. Подобный контрапункт украшает и единственную на выставке работу женщины-художницы, крайне редкого персонажа в японской культуре.

Ода Сицусицу (1779–1832). Сакура у храма Хорайдзи в Эдо. Вертикальный свиток. Шелк, краски. Художественный музей Итабаси, Токио.

Ода Сицусицу специализировалась на изображении цветущей сакуры, одного из центральных символов и элементов японской эстетики. Ее изящно изогнутая ветка, усыпанная нежными эфемерными цветами, полна грации, тонких переливов цвета и трепетного, вибрирующего движения.

Техника гравюры, пришедшая в Японию из Китая в VIII столетии, достигла в эпоху Эдо настоящего расцвета, прославив таких великих художников как Китагава Утамаро, Кацусика Хокусай, Утагава Хиросигэ.

Кацусика Хокусай (1760–1849). Большая волна в Канагава. 1831–1833. Лист из серии «36 видов Фудзи». Бумага, цветная ксилография. Формат обан. Музей изобразительных искусств города Тиба.

Бесспорно, одно из самых известных и широко цитируемых произведений мирового искусства — знаменитая Волна Хокусая. В Пушкинский музей привезли великолепный прижизненный образец этой гравюры прекрасной сохранности. Мощная красота стихии, почти одушевленной и наделенной эмоциональной силой, передана с удивительным композиционным совершенством и колористической виртуозностью. Прихотливые линии динамичны и изысканны, контраст белого, голубого и темно-синего цветов выразительно и лаконично подчеркивает захватывающе прекрасный силуэт взмывшей вверх волны. Рядом с ее могучей и сокрушительной красотой теряются не только утлые лодки, но и сама величественная гора Фудзи кажется небольшой и второстепенной деталью.

Китагава Утамаро (1753(?)–1806). О-Кита из чайного домика Нанивая. Двусторонняя гравюра. Бумага, цветная ксилография. Формат хособан. Токийский национальный музей.

Двусторонняя гравюра, так называемая рёмэндзури, особенно сложно выполнимый вид печатной графики, ведь оба изображения, лицевое и оборотное, должны идеально совпадать по контуру. С этой задачей виртуозно справился прославленный Утамаро: красавица из чайного домика Нанивая запечатлена им на двух сторонах листа с двух противоположных ракурсов. Ее грациозная фигура передана тончайшими изысканными линиями, их прихотливый ритм мелодичен и прекрасен.

Китагава Сосэцу (работал в середине XVII века). Цветы. Одна из пары шестистворчатых ширм. Бумага, краски. Токийский национальный музей.

Среди излюбленных сюжетов японских художников и ценителей искусства хочется особенно выделить жанр «цветы и птицы», ориентированный на созерцательное любование природой. Причем интересно, что часто художников увлекает какой-то камерный, частный, скромный сюжет: цветущая ветка, тонкие травы, пересекающие свои изящные силуэты в изысканном неспешном ритме, увядающие хризантемы или наполненные жизненными соками бутоны. Возвышенная эстетизация незамысловатых эпизодов, красота в ее повседневных проявлениях — полноценная и весомая тема для произведения искусства. Здесь проявляется то утонченное внимательное любование жизнью и ее простыми и в то же время роскошными дарами, такими как смена времен года, чайная церемония, быстротечное цветение сакуры, которое так поражает и обезоруживает при знакомстве с японским мировосприятием. Великолепная ширма Китагава Сосэцу с цветами и травами на золотом фоне — пример такого эстетического пиршества.

Притягательная сила, заключенная в искусстве эпохи Эдо, расцветшем на основе культурных традиций прошлого, сначала пленила европейских коллекционеров, а позже получило признание и на родине. Собиранием японских гравюр занимались Клод Моне, Эдуард Мане и другие художники, высоко ценившие уникальные художественные свойства этого искусства, а также многообразные и богатые возможности, заключенные в его утонченных и эстетизированных образах. Теперь и мы имеем уникальную возможность испытать притяжение этой особенной культуры.

Выставка «Шедевры живописи и гравюры эпохи Эдо» в Пушкинском музее продлится до 28 октября.