Нина Артюхина: «Стараюсь жить за двоих!»

Нина Ивановна Артюхина — удивительная женщина. Несмотря на свой возраст, она прекрасно выглядит, полна энергии, работает заведующей отделом издательства «Наука» Российской Академии наук, воспитывает не только внуков, но и правнуков.

Вот уже много лет каждый день она встает в пять утра, чтобы добраться из Звездного городка на работу в Москву. Ведет она и большую общественную работу в должности заместителя председателя секции вдов Героев Подмосковья в Межрегиональной общественной организации «Клуб Героев Советского Союза, Героев Российской Федерации и полных кавалеров ордена Славы г. Москвы и Московской области», за что ее наградили медалью «Патриот России».

Семейной реликвией и памятью Нины Ивановны о «космическом» признании в большой любви ее мужа, мужественного и героического человека, летчика-космонавта СССР, Героя Советского Союза, полковника Юрия Петровича Артюхина (1930-1998) стала фотография Нины Ивановны, послужившая талисманом любимому, вернувшаяся с ним из космического полета. Перед приземлением Юрий Петрович написал на обороте фотографии «Иметь такую жену — счастье!» и поставил штамп космического корабля — «15.07. 74, космическая почта, борт «Салют-3». Вот такое «космическое» объяснение в любви получила Нина Ивановна после двадцати лет совместной жизни!

— Как вы познакомились с Юрием Петровичем?

— Я тогда работала в Министерстве обороны, была секретарем комсомольской организации и одновременно училась. Нам часто давали приглашения на танцевальные вечера, которые проводились в Военно-воздушной академии имени Жуковского. И мы, незамужние девушки, туда ходили. Так на вечере и познакомились. Юра пригласил меня, а танцевал он очень хорошо — учился в школе при Академии. Я тоже очень любила танцевать, и получился у нас с ним очень красивый танец. Как оказалось, на всю жизнь…

Юра мне не сразу понравился. Кавалеров мне хватало, познакомиться с кем-то не было проблемой. В Министерстве за мной многие ухаживали. А с Юрой мы в начале наших отношений серьезно поссорились, и я без сожаления махнула на него рукой. Вдруг он звонит: «Я билеты взял в театр, пойдем». И мы помирились. Потом он уехал отдыхать в санаторий и позвонил оттуда: «Ты никуда не уезжай, я скоро вернусь, у меня к тебе есть одно дело». — «Какое дело?» — «Приеду, расскажу».

Приехал Юра, пришел ко мне с букетом цветов и сделал предложение. Он говорил о нашей свадьбе, как о уже решенном событии. Юра сказал: «Готовься к свадьбе. Праздновать ее будем в моей деревне Першутино со всеми нашими обычаями». А я как-то несерьезно к этому отнеслась — для меня на первом месте были работа и учеба. Из-за моей работы мы дважды опаздывали в ЗАГС, приезжали к закрытию. Раньше не надо было подавать заявление заранее, расписывали сразу.

У закрытых дверей ЗАГСа Юра мне строго сказал: «У тебя есть еще один шанс, последний. Другого не будет». И опять я приехала почти перед закрытием. В общем, расписались мы только на третий раз. Сейчас мне порой кажется, что я могла бы по молодости и легкомыслию просто упустить свое счастье, и мне становится страшно. Ведь я такую хорошую жизнь прожила со своим мужем! Жаль, что она быстро закончилась… Сорок четыре года счастливой семейной жизни пролетели незаметно…

Народу на свадьбе было множество. Справляли со всеми деревенскими старинными обычаями. Я до сих пор помню, как специально били посуду, бросали мелкие монеты. Мне предстояло все это убрать, вымести, вымыть. По тому, как я это сделаю, судили, какая я буду хозяйка. В общем, все испытания я с достоинством выдержала. Мы, дети войны, были приспособлены к трудностям и лишениям!

Началась наша настоящая семейная жизнь, полная труда и хозяйственных забот. Рано утром уходили на работу и учебу. Возвращались поздно. Я работала и училась, а Юра до вечера занимался в Академии. Жили дружно, помогая друг другу. Радовались каждому дню!

Когда стало понятно, что у нас будет ребенок, Юра стал особенно нежен и внимателен. Не позволял мне выполнять какую-либо тяжелую работу. Офицерам в форме было непозволительно ходить с какими-нибудь авоськами и сумками. Юра брал большой портфель, который загружал продуктами, чтобы освободить меня от необходимости ходить по магазинам. И вот пришло время, и в 1957 году появился наш первенец Сереженька. Это было такое счастье! Сын рос, и я была вынуждена взять академический отпуск. А в 1964-м родился второй сын — Володя.

Однажды за ужином Юра мне сказал: «Ты не смогла бы назавтра отпроситься с работы? У меня есть желание пригласить тебя пообедать в ресторан». Я была очень удивлена, но обещала быть на «званом обеде». Придумав какую-то причину, я отпросилась с работы. Во время обеда он как бы между прочим сказал, что, пройдя все комиссии, принят в отряд космонавтов и что, возможно, нам придется поменять место жительства.

Я, конечно, от такого сообщения была в шоке. Расставаться с Москвой — а нам только дали прекрасную квартиру на Песчаной улице, только мы обустроились, — мне не хотелось. Но дело было сделано, и меня поставили перед фактом. Во время беседы с Николаем Петровичем Каманиным я высказала тревогу по поводу необходимости потерять московскую прописку и жилплощадь в Москве. Он меня успокоил, сказав, что в том случае, если у Юрия служба в космонавтике не сложится, он гарантирует и прописку, и возврат в Москву в хорошую квартиру.

— И как же началась ваша жизнь в Звездном городке?

— Тогда он еще назывался Зеленым. Для меня настали трудные дни. Я привыкла жить в Москве, в городской суете, и в этой среде чувствовала себя прекрасно. Когда я приехала в Звездный городок, то долгое время не могла привыкнуть к тишине, ходила все время с головной болью. У мужа начались командировки, а я в этой деревне, в «этой дыре», одна. Стояли два пятиэтажных дома и наши два одиннадцатиэтажных — вот и весь городок. Правда, начали школу строить, заложили фундамент, Дом космонавтов начали строить. Строительство шло полным ходом, а для меня после Москвы это была «деревня». Как выйду, как посмотрю — лес кругом…

Если бы Юра не ездил так часто по командировкам, может, мне было бы легче. Юра участвовал во всех самых передовых космических программах. Много было у него и партийной работы — во втором отряде космонавтов он был секретарем партийной организации. Дома мы его почти не видели. А я оставалась с детьми. Все было на мне. Юрина мама не могла нам помочь, потому что у Юриного младшего брата Игоря тоже родился второй ребенок, да еще и огород у нее был. Как-то раз к нам пришли гости. Сидим за столом, разговариваем. И Юра говорит, что дети очень быстро растут, не успел оглянуться, как сын перешел в 8-й класс. Я его толкаю – не в 8-й, а в 9-й… Но если у него выдавалось свободное время, он старался посвятить его семье — мне и детям.

За всю жизнь мы почти не ссорились. А если ссорились, то никогда не говорили друг другу обидных слов. Мы просто замолкали — и все. Так было в моей семье, и это я перенесла в нашу с Юрой жизнь. Ходим и молчим. Однажды к нам приехала бабушка, ребята ей и говорят: «А папа с мамой поссорились». Она говорит: «Что-то я не слышала, чтобы они ругались». — «А они, когда в ссоре, молчат»…

— Как вы воспитывали сыновей?

— Я знала, что дети у меня должны быть чистыми, накормленными, в доме должен быть порядок. Они во многом брали пример с отца, который был для них большим авторитетом. Моим делом были домашние заботы, у меня просто не было времени им помогать, я же не переставала работать. Ребята учились сами. Воспитывала в них организованность, самостоятельность. Ребята приходили из школы, сами обедали, мыли за собой посуду. Они очень любили отца, и когда его не было дома, старались вместо него помочь мне. С ними у меня не было никаких проблем, не знаю, что такое трудные дети.

– Вы, наверное, очень переживали, волновались, когда Юрий Петрович полетел?

— Да. Полгода после этого провела в больнице. Практически в день вылета Юры на Байконур пришла информация из Даугавпилса — поисковый отряд обнаружил останки самолета его отца, погибшего в первые дни войны. По найденному в самолете ордену Красной звезды, которым командир эскадрильи Артюхин Петр Павлович был награжден за участие в событиях на Холхинголе, определили место гибели.

Новость была слишком неожиданной и очень волнительной. А на следующий день позвонил начальник училища из Риги и сказал, что Сергей серьезно заболел, его по состоянию здоровья могут отчислить из училища. Я сразу туда поехала, пошла к начальнику и попросила Сережу не отчислять. Через три дня Сережу досрочно выписали из госпиталя, и уже дома, в Звездном, он пошел на поправку.

А Володю, возвращавшегося из пионерского лагеря «Орленок», я встретила на вокзале — он приехал с температурой 40, с воспалением легких. Его хотели положить в больницу, но я сказала, что никуда его не отдам. Володю с помощью врачей и бабушек выходили, и к моменту возвращения Юры мы все были готовы к торжественной встрече. Но после всех этих пережитых стрессов заболела я, попала в госпиталь. Вот так и я «слетала в космос».

— Кто продолжает вашу династию?

— У меня трое внуков и двое правнуков. Старший внук Петя, сын Сережи, работает в МЧС. Они с Володей как братья. Это мужчины, на которых держится вся наша артюхинская семья. Они помогают мне во всем. У Пети двое детей: Лизанька в этом году пойдет в школу, а маленькому Сашеньке годик. А какие замечательные мои внучки, дочери Володи! Безумно их люблю. Старшую назвали Ольгой, а когда родилась младшая, Юра сказал: «Я никогда не видел свою тещу. Но чувствую душой, что она была очень хорошим человеком. Чувствую это по моей жене. Разрешите мне в честь тещи назвать внучку Настей». И она чем-то действительно похожа на прабабушку.

—А что вам помогает оставаться в прекрасной форме?

— Прежде всего, работа. А еще то, что я стараюсь жить за двоих — за себя и за Юру, чтобы он всегда оставался живым.

Беседовала Елена Ерофеева-Литвинская