«Недаром помнит вся Россия про день Бородина!»

Умолкшие холмы, дол некогда кровавый.
Отдайте мне ваш день, день вековечной славы,
И шум оружия, и сечи, и борьбу!
(Д.Давыдов. Элегия «Бородинское поле».)

Двести лет назад на поле близ подмосковного села Бородино произошла битва, навсегда вошедшая в анналы мировой истории. В смертельной схватке сошлись русская армия под командованием М.И. Кутузова и «Великая армия» Наполеона Бонапарта. Помимо отборных французских частей в «Великую армию» — так именовались сухопутные силы Франции, участвовавшие в русской кампании 1812 года — входили польские, испанские, португальские, итальянские, голландские, прусские, хорватские, австрийские, швейцарские, бельгийские полки, а также воинские подразделения мелких немецких монархий – Саксонии, Баварии, Бадена, Вюртемберга т.д. Общая численность войск, вторгнувшихся в Россию под знаменами французского императора, составляла свыше 600 тысяч человек. Им противостояла русская армия, насчитывавшая 622 тысячи человек, однако перед началом войны эти силы были частично рассредоточены с целью защиты от неприятеля южных и северных губерний.

Нападение Франции на Россию было внезапным, но не неожиданным – политические и экономические противоречия между ними непрерывно нарастали, временный союз двух крупнейших европейских империй оказался непродолжительным и неэффективным. Вступая в войну, Наполеон предполагал закончить ее за три года, отводя год на разгром главных сил Русской армии и оккупацию западных губерний, год – на захват центра страны, в т.ч. Москвы, и еще год – на занятие Петербурга. Однако, эти блистательные планы скоро рухнули вследствие стратегии и тактики, избранной русским командованием, ожесточенного сопротивления, оказанного захватчикам не только регулярной армией, но и гражданским населением, а также больших потерь, понесенных наполеоновскими полчищами уже в первые недели войны.

К моменту встречи при Бородино «Великая армия» насчитывала лишь 135 тысяч солдат, русские войска – порядка 150 тысяч, однако около пятнадцати тысяч из них были новобранцами, спешно рекрутированными для защиты Москвы, которую Кутузов, осознавая в целом неизбежность отступления, не хотел оставить без боя. На сражении настаивал император Александр I, оно необходимо было для сохранения боевого духа русских войск. Наполеон в свою очередь ждал генерального сражения с русскими, надеясь разбить их и принудить к миру, закончив таким образом военную кампанию, ход которой уже начинал его тревожить. Позиция при Бородино, как наиболее выгодная по рельефу местности, была избрана штабом русской армии.

«Дело при Бородине», начавшееся 5 сентября (н. ст.) с захвата «Великой армией» Шевардинского редута, в общей сложности продолжалось трое суток. 6 сентября после целого ряда стычек обе стороны занимались приготовлениями к новому большому сражению. Русские солдаты во главе с Кутузовым горячо молились перед чудотворной Смоленской иконой Божией Матери, спасенной из горящего Смоленска и специально доставленной на Бородино. После молебна образ пронесли по всей линии фронта. По свидетельству очевидца событий Ф.Глинки, солдаты и офицеры, готовясь к битве, которая для многих должна была стать последней, переоделись в новое белье и белые рубахи. Нижние чины в большинстве отказались от чарки водки, полагавшейся им перед сражением, отвечая: «Не к тому изготовились: не такой завтра день!».

Утром 7 сентября Наполеон обратился к своим войскам с воззванием, которое зачитывали перед каждой ротой. Побуждая солдат к решимости, напоминая им о былых победах, он напоминал им об изобилии Москвы, об отдыхе и выгодах, которые их ожидают в случае успеха.

Военные историки сегодня имеют детальное, почасовое описание событий 7 сентября, схваток, которые кипели по всем участкам фронта, наиболее яростно – на Багратионовых флешах, Утицком кургане и батарее Раевского. Общую атмосферу сражения красноречиво охарактеризовал в своих мемуарах очевидец битвы французский дипломат Араман  де Коленкур: «Еще никогда мы не теряли в одном сражении столько генералов и офицеров. Успех оспаривался с таким упорством и огонь был такой убийственный, что генералы, как и офицеры, должны были платить своей жизнью, чтобы обеспечить исход атак…Пленных было мало. Русские проявили большую отвагу…их ряды не приходили в расстройство; наша артиллерия громила их, кавалерия рубила, пехота брала в штыки, но неприятельские массы трудно было сдвинуть с места; они храбро встречали смерть…»

Шум битвы стих лишь под вечер 7 сентября. Потери с обеих сторон были огромны: у русских – порядка 45 тысяч человек, 27 генералов тяжело ранены или контужены. В их числе оказался и прославленный, любимый войсками, князь П.И.Багратион, скончавшийся несколькими неделями спустя. «Великая армия» лишилась 35 тысяч солдат, 12 генералов, 39 высших офицеров ранено. Поле брани стало огромным воинским кладбищем, непогребенные останки убитых лежали на нем несколько месяцев, пока их, по приказу русского императора, не убрали силами местных крестьян.

Парадоксально, но каждая из сторон, участвовавшая в Бородинском сражении, считала себя одержавшей победу. Наполеон слал в Париж победные реляции, Кутузов был Высочайше пожалован званием «генерал-фельдмаршала». Так же по-разному отечественные и иностранные военные историки расценивают итоги битвы до сих пор. Объединяет их одно – признание стойкости и мужества русских воинов, о которые разбилась надменная и самонадеянная армада Наполеона. Всего через 6 месяцев французский император был вынужден покинуть Россию с остатками деморализованной «Великой армии». Свыше 550 тысяч наполеоновских солдат оказались в плену или были убиты.

Бытует выражение: «У войны — не женское лицо». Чаще всего эта фраза употребляется, если имеется в виду, что тяготы ратного подвига — походные лишения, опасность ранений, плена и смерти, которые является постоянными спутниками солдата, — не под силу женщине. Однако победа над врагом куется не только на полях сражений. Именно эта великая эпоха открыла России плеяду подлинных героинь, каждая из которых в тревожную для Отечества годину по-своему стремилась послужить ему. Нынешний 200-летний юбилей войны – достойный повод заново вспомнить их имена.

Наиболее известной в православной среде женщиной, имя которой всегда будет ассоциироваться с историей Отечественной войны 1812 года, безусловно, является Маргарита Тучкова – вдова генерала, павшего на Бородинском поле, основательница и первая игумения Спасского Бородинского монастыря, ставшего по замыслу устроительницы убежищем для солдатских вдов и сирот и местом молитвенного поминовения павших героев. О жизненном пути Маргариты Михайловны Тучковой написано немало, в Бородинском военно-историческом музее-заповеднике ей посвящена отдельная экспозиция, размещенная в бывшем игуменском домике.

Насельницы Спасской обители, возрожденной после десятилетий запустения в 1992 году, свято чтут память своей первой матушки и чают ее прославления в лике местночтимых святых. Участие Тучковой в Отечественной войне было наименее заметным и пафосным – несчастная молодая вдова, оставшаяся с маленьким сыном на руках, могла только молиться, но ее тихое жертвенное служение принесло наиболее обильный и достойный плод. К слову, в ту пору рядом с Маргаритой Тучковой была женщина, которая своим подлинно христианским отношением к жизни оказала большое нравственное влияние на будущую игумению Маргариту. Эта была ее свекровь Елена Яковлевна Тучкова, мать четырех сыновей, двое из которых пали в Бородинском сражении. Потрясенная известием об их гибели, пожилая женщина мгновенно ослепла, однако ей хватило мужества, стойкости и силы духа в эту трагическую минуту не рыдать и не роптать. Близкие услышали от нее лишь кроткое: «Да будет воля Твоя, Господи!».

Другой героиней Отечественной войны стала Василиса Кожина. Была она крестьянкой, женой старосты одного из сел Сычевского уезда Смоленской губернии. Во время нашествия наполеоновских войск, за нехваткой мужских рук, помогала сельчанам конвоировать пленных французских мародеров и однажды убила косой взбунтовавшегося пленника. Образ этой русской женщины со временем оброс легендами, она изображалась в грозной позе воительницы на лубках, служивших тогда своеобразной инфографикой для жителей Российской империи.

Позднее ей также приписывалось создание и командование отдельным женским партизанским отрядом, что, однако, историческими источниками не подтверждено. (Все эти, в общем-то, невинные домыслы меркнут на фоне сценария картины «Василиса Кожина», которым обещают осчастливить российских зрителей в конце нынешнего юбилейного года. Сюжет, который, как заявлено создателями киноопуса, основан на реальных событиях и представляет собой «захватывающую историю любви русской Жанны д’Арк Василисы Кожиной и французского офицера Блие на фоне кровопролитной войны 1812 года». Большего кощунства и искажения реальной истории трудно себе представить!).

Наиболее известной из очевидиц событий 1812 года является воительница Надежда Дурова. У многих «кавалерист-девица», участница Отечественной войны, окончившая ее в чине поручика, ассоциируется с главной героиней знаменитого фильма-водевиля «Гусарская баллада», вышедшего на экраны СССР в 1956 году. В реальной Дуровой было мало общего с веселой и отважной Шурочкой Азаровой – к началу войны ей было уже 29 лет, она была замужем и имела малолетнего сына, которого оставила, сбежав в армию еще в 1806 году.

Во время Отечественной войны в составе Литовского уланского полка участвовала в аръергардных боях 2-й Западной армии, в сражениях у Смоленска, Гжатска и Колоцкого монастыря. В Бородинской битве ей поучаствовать не удалось — 24 августа при отступлении русских войск к деревне Шевардино Дурова получила ранение в ногу, пришлось спешно покинуть строй и лечиться. Позднее она продолжила службу ординардцем при М.И.Кутузове. Александр Андреевич Александров – так именовала себя первая женщина-офицер русской армии, вышла в отставку в 1816 году, в чине штабс-ротмистра. Скончалась в возрасте восьмидесяти трех лет в Елабуге.

Жизненный путь Дуровой, безусловно, уникален, недаром ее книга-автобиография, увидевшая свет в 1836 году, стала подлинной сенсацией для русского читателя, даже Пушкин отозвался о ней одобрительно. Если отбросить романтический флер, окутывающий эту историю, то с человеческой точки зрения Надежда Дурова вызывает скорее жалость, чем восхищение. Да, она была лишена любви в семье (ее мать ждала сына и была жестоко разочарована появлением девочки), да, ей пришлось вступить в устроенный родителями ранний брак с человеком, совершенно чуждым по духу.

Но являлось ли это поводом для того, чтобы легко и навсегда оставить своего трехлетнего ребенка, и, доходя до откровенных странностей, отстаивать принадлежность к другому полу? До конца жизни Дурова ходила в мужской одежде, курила трубку, а в переписке с повзрослевшим сыном продолжала называть себя мужским именем, напрочь отвергая любые его попытки относиться к ней как к матери. Под именем ротмистра Александрова, с воинскими почестями, она и была похоронена, проведя последние годы жизни в нищете и одиночестве. Но как бы там ни было, героизм и мужество, проявленные этой женщиной ради любви к Отечеству, заслуживают всяческого уважения.

Именно ее образ чаще всего вдохновляет наших современниц, вступающих в ряды участников военно-исторической реконструкции – уникального мирового движения, члены которого своими руками воссоздают мундиры и амуницию солдат прошлого. Из всех исторических эпох, пожалуй, именно Отечественная война 1812 года привлекает наибольшее внимание отечественных представителей ВИР. Свидетельством тому масштабные реконструкции Бородинского сражения, а также битв под Смоленском и Малоярославцем, проходящие с участием сотен человек, облаченных в русские и французские мундиры– пехотинцев, кавалеристов, артиллеристов. Нередко рядом с усатым гренадером или лихим кавалеристом в строю можно видеть очаровательную амазонку, головку которой кокетливо прикрывает солдатский кивер.

В настоящее время среди реконструкторов «на 1812 год» женщины составляют примерно одну десятую часть. Есть личности почти легендарные, как, например, писательница Алла Игоревна Бегунова – основательница и первый руководитель клуба ВИР «Гродненский гусарский полк». Некоторые из них руководствуются интересом к истории, быту и образу жизни XIX столетия, кто-то просто следует за мужем или отцом, а иные юные особы тяготеют к мужчинам в старинных мундирах, полагая, что именно среди них сохранились настоящие романтики и галантные кавалеры.

Чтобы вступить в эти ряды, совсем не обязательно выходить на поле брани. Есть дамы, облачающиеся в костюмы русских крестьянок, есть те, кто примеряют на себя платья и шляпки французских маркитанток. В вопросе аутентичности и достоверности поблажек слабому полу не делается – крой и ткань платья должны полностью соответствовать избранной эпохе и образу.

Увлечение реконструкцией трудоемкое – многое приходиться делать своими руками, по образцам, найденным в музеях, на старых картинах и в книгах, — и, разумеется, требующее финансовых вложений. Но, как правило, раз окунувшись в эту атмосферу ожившей истории, проведя ночь у костра на бивуаке под небом Бородино, среди тронутых осенней желтизной лесов – наверное, таких же, как те, что окружали поле великой битвы два столетия назад, нельзя не проникнуться этим всей душой. Именно живая память о участниках и событиях Отечественной войны 1812 года побуждает множество людей из года в год, оставив все дела, вновь приезжать в Бородино, где некогда их прадеды покрыли себя немеркнущей ратной славой.

Фотографии Ларисы Беляевой