У литературы Древней Руси есть одна интересная особенность: в ней нет детей. Вообще. Совсем. Как класса.

Издатели 90-х годов как-то выдали на гора сборничек «Древнерусская детская литература», который начали – ни много, ни мало – с «Поучения чадам» Владимира Мономаха. Только вот, сдаётся мне, что сам составитель сей книжицы «Поучения» не читал и в историю его создания заглянуть не удосужился. Потому, что многочисленные пассажи князя вроде: «Поистине, дети мои, разумейте, что человеколюбец Бог милостив и премилостив»; «и это вам, дети мои, не тяжкая заповедь Божия, как теми делами тремя избавиться от грехов своих и царствия небесного не лишиться», — адресовались явно не младенцам. И потому, что дошедшие до нас сведения о самом князе совершенно точно доказывают: в каком бы конкретно году он ни писал своё поучение, его сыновья были к этому времени взрослыми людьми и княжили в собственных уделах.

Итак, древнерусская литература «бездетна». И дело отнюдь не в том, что древние русичи почему-либо рождались сразу взрослыми. Дети на Руси были, и были вполне обычными. До нашего времени дошли, например, рисунки с берестяных грамот жившего в XIII веке новгородского мальчика Онфима. Если бы не своеобразный писчий материал, их вполне возможно принять за «художества» современного школьника. Всё дело в том, как древнерусские авторы представляли себе детство.

Берестяная грамота с рисунком мальчика Онфима

Берестяная грамота с рисунком мальчика Онфима

Века примерно до XVII – времени, когда жил выдающийся чешский педагог Ян Амос Коменский – европейская культура вообще не считала детство чем-то особенным. В первые несколько лет жизни ребёнок мыслился «младенцем» и спроса с него не было никакого. Основу детского воспитания составляли в это время те же жанры, что служили в древние времена для развлечения вполне взрослого – фольклорные сказки, потешки, поговорки.

С началом отрочества ребёнок воспринимался уже как «недовзрослый», которого нужно было побыстрее ввести в круг обязанностей, запретов и норм его сословия.

Именно таким «запретительным» мерам посвящены уникальные эпизоды «Жития Феодосия Печерского», рассказывающие о конфликте юного святого с матерью. Феодосий, напомним, рано начал проявлять склонность к аскезе – пёк просфоры, одевался в ветхое, носил под одеждой вериги, — вызывая всем этим бурно выражаемое неудовольствие своей родительницы, которая дважды силой возвращала домой непокорное чадо, пытавшееся сбежать в монастырь.

И всё же – здесь перед нами конфликт не «детско-взрослый», а скорее – сословный. Мать святого, вдова состоятельного купца, искренне не понимает, куда так тянет её сына, упорно стремящегося, как она считает, нарушить честь семьи. Как свидетельствует то же «Житие Феодосия», монахов в Киевской Руси подчас не сильно жаловали, находя их тунеядцами и бездельниками. Но это – отдельный разговор. Мы же – вернёмся к детям.

Вообще древнерусское слово «отрок» довольно любопытно, поскольку обозначать может и подрастающего мальчика, и княжеского слугу. В том же наборе ролей, похоже, воспринимал «отроков» и составитель «Домостроя», для которого не было особой разницы, «послати куда служку или сына».

Таковы они – «сыновья» Древней Руси, до определённой степени, находившиеся в подчинении у своих отцов до самой их смерти; после этого отцов заменяли старшие братья, и лишь оказавшись, в конце концов, во главе большой семьи, человек мог окончательно ощущать себя взрослым.

Училище. Гравюра из букваря Василия Бурцова, 1634

Училище. Гравюра из букваря Василия Бурцова, 1634

Стоит ли после этого удивляться, что «детей» древнерусские авторы в принципе вспоминали в связи с двумя сюжетами – учения и притчи о блудном сыне. Первому посвящены эпизоды «Жития Сергия Радонежского» и предисловия в печатных букварях XVII столетия. Второму – несколько бытовых повестей.

XVII век с его многочисленными социальными перипетиями не случайно был временем, когда по страницам древнерусских повестей отправились гулять «блудные сыновья». Однако, по большому счёту, и безымянный молодец из «Повести о Горе-Злочастии», и Савва Грудцын, и безымянный же купец из «Повести о купце, купившем мёртвое тело» вновь решают проблемы совсем недетские.

Исторические перипетии «бунташного столетия» сильно подорвали древнерусские представления о раз навсегда заданном жизненном укладе, непроницаемости сословий – обо всём, что составляло привычный круг жизни древних русичей. В начале века Россия пережила Смутное время и совершила дотоле небывалое, выбрав себе нового царя. Дальнейшая жизнь с её войнами, бунтами, неурожаями и церковным расколом спокойнее не стала. Наблюдая всё это, тысячи людей снялись с насиженных мест и начали искать себе заработка и лучших занятий.

Однако, как часто бывает, уже совершившееся в обществе осмыслялось постфактум – вот и пошли гулять по древнерусским повестям «неправильные герои», активно смущаемые странными двойниками.

Интересно при этом, что их попытки построить собственную жизнь, вопреки сложившемуся укладу, от десятилетия к десятилетию становились всё удачнее.

В 1650-х родители учат непутёвого молодца сохранять имущество и честь, добытые семьёй: «Не знайся з головами кабацкими да не сняли бы с тебя драгих порт, чтобы не было племяни укору и поносу безделнаго». Потом уже после первого разорения, добрые люди вновь поучают его, как общественное уважение приобрести: «покорися другу и недругу, поклонися стару и молоду». Сам же молодец, подчиняясь непонятному Горю, вновь и вновь возвращается в кабак, где, в конце концов, он кажется, вполне усвоил странный тезис о том, что самое стабильное – это именно нищета: «Не мучат нагих-босых и из раю нагих-босых не выгонят, а с тово свету сюды не вытепут».

В 1660-х ушедший из дома Савва Грудцын, сам не подозревая того, заключает договор с бесом. Однако прежде чем раскаяться, он вдоволь помотается по Руси и успеет стать военным героем. Оба героя окончат свою жизнь вполне «по-древнерусски» — в монастыре.

Но вот в 1690-х отправившийся путешествовать неизвестный купец в финале вполне сказочно женится на царской дочери. Так постепенно в народном сознании складывались те представления о важности службы, путешествий и карьеры, которые в начале века XVIII составили основу петровских преобразований.

Да, а одна самая настоящая детская книжка с картинками в Древней Руси, в конце концов, появилась. В 1693 году Карион Истомин преподнёс сёстрам Петра I иллюстрированный букварь.

Рукописный букварь Кариона Истомина, 1693 г.

Рукописный букварь Кариона Истомина, 1693 г.

Несмотря на то, что содержание этого пособия, на взгляд современного методиста, вызывает определённые вопросы – текст внизу страницы в нём явно сложноват для маленьких детей, а изображённая рядом с буквой «А» Луна в облачке не очень напоминает «априлий месяц» — царю и царевнам книжка понравилась. Позже с неё были выполнены гравюры и отпечатан небольшой тираж. В начале XVIII века истоминский букварь отпечатали ещё раз – уже для царевича Алексея Петровича.

Печатный букварь Кариона Истомина, конец XVII века

Печатный букварь Кариона Истомина, конец XVII века

Так, пускай и через царских отпрысков, детство в древнерусской книжности напоследок всё-таки отметилось.

Теги:  

Присоединяйтесь к нам на канале Яндекс.Дзен.

При републикации материалов сайта «Матроны.ру» прямая активная ссылка на исходный текст материала обязательна.

Поскольку вы здесь…

… у нас есть небольшая просьба. Портал «Матроны» активно развивается, наша аудитория растет, но нам не хватает средств для работы редакции. Многие темы, которые нам хотелось бы поднять и которые интересны вам, нашим читателям, остаются неосвещенными из-за финансовых ограничений. В отличие от многих СМИ, мы сознательно не делаем платную подписку, потому что хотим, чтобы наши материалы были доступны всем желающим.

Но. Матроны — это ежедневные статьи, колонки и интервью, переводы лучших англоязычных статей о семье и воспитании, это редакторы, хостинг и серверы. Так что вы можете понять, почему мы просим вашей помощи.

Например, 50 рублей в месяц — это много или мало? Чашка кофе? Для семейного бюджета — немного. Для Матрон — много.

Если каждый, кто читает Матроны, поддержит нас 50 рублями в месяц, то сделает огромный вклад в возможность развития издания и появления новых актуальных и интересных материалов о жизни женщины в современном мире, семье, воспитании детей, творческой самореализации и духовных смыслах.

Об авторе

Жизнь — серьезная штука, и поэтому совершенно незачем делать из нее трагедию. К сожалению, иногда это поздно понимаешь.

Другие статьи автора
новые старые популярные
лиза гессен

Да, невеселое детство на Руси было. О такой древности судить не берусь, но вспоминаю, как лет 30 назад жаловалась бабушке на подростковые терзания. Бабушка искренне не понимала, выросшая в многодетной крестьянской семье, где с 5 лет либо в поле, либо за младшими присматривать. Между тем, сегодня, в нашем детоцентрическом обществе дети умудряются чувствовать себя несчастными.

La_gata

У них были другие приоритеты — иногда нужно было просто выжить. Кроме того. и от взрослых в крестьянской среде требовалось одно — уметь работать.
Сегодняшние дети несчастны по другому поводу: иногда тем, что "у тебя есть три айфона, планшет и шкаф вещей", родители пытаются заменить общение и внимание.

лиза гессен

Спасибо, Вы правы, приоритеты были другие.

Алена

Спасибо, очень интересная статья, особенно картинки )) Люблю копаться в старине

Юлия Шекало-Ду

Дети не упоминаются в литературе просто потому что они воспринимались в традиционном обществе как само собой разумеющееся, неотъемлемая часть жизни, естественный ее ход. В то время не задавались вопросами типа "родить -не родить, или пожить для себя", "а как воспитывать ребенка", детей просто рожали и воспитывали в соответствии с представлениям и традициями того времени. Правда, слово "воспитание", наверное, относилось только к мальчикам 🙂 Сейчас меня тут вся общественность тапками закидает за такие слова, но это не я придумала, так что не ко мне претензии )))))) И не только в Древней Руси, в любом традиционном обществе. Дети упоминаются только в контексте… Читать далее »

La_gata

Не скажите. Здесь всё очень различается от места и времени. Берестяные грамоты свидетельствуют, что многие новгородки были грамотными.
А детей не столько воспитывали, сколько просто растили. Кормили, одевали, учили работать. Получилась масса стереотипов, которые работают до сих пор.

Юлия Шекало-Ду

Да, согласна. Новгород, правда, особняком, и скорее исключение из правил, но согласна, что все зависит от места и времени. И от сословия 🙂 И на Руси боярские женщины были образованными.

Элла Рэйн

Спасибо, Даша! Как всегда интересно и очень познавательно!

Мария Франциска

Насколько мне известно, представление о детстве как о ценном периоде жизни человека появилось только в 19 веке. До этого ребенок — недоделанный взрослый и задача окружающих его как можно быстрее доделать. В смысле помочь стать хорошим взрослым. Это не значит, что детей не любили.

La_gata

Ну, пораньше всё-таки, не совсем в XIX.

Похожие статьи