Болезнь материнства

К устройству семейной жизни нужно подходить, имея некий багаж знаний о ее законах. В этом семейная жизнь сродни математике, ведь она ежедневно ставит перед супругами и родителями все новые задачи. Известные семейные консультанты, ведущие онлайн-школы Екатерина и Михаил Бурмистровы делятся своей формулой семейного счастья в новой книге издательства «Никея» «Математика семейной жизни». Публикуем отрывок из нее.

Екатерина Бурмистрова:

Одна из особенно досадных бед нашего времени — это явная доминанта родительских ролей над супружескими. С момента рождения ребенка происходит тотальная, задекларированная на уровне общества перефокусировка, в основном с женской стороны. Я видела, как прекрасные пары, настроенные на семью, готовые в это вкладывать все свои ресурсы, распадались на стадии рождения ребенка.

Раньше я не знала, как помочь в таких ситуациях, ведь если семья рушится, ребенку помогать бесполезно. Это одна из причин, почему я в свое время начала изучать семейную психологию. С тех пор я много узнала про этот феномен и про разные способы помощи. Хотя разводов по стране в сумме меньше не стало, в нашем локальном кругу все же уровень просвещенности поднялся. Понемногу приходит понимание, что в первую очередь ресурсы нужно инвестировать в отношения взрослых.

Когда в семье рождается долгожданный, любимый малыш, родители думают, что лучшее, что они могут сделать для этого ребенка, это отдать ему все свое время, внимание, любовь. Люди, желая установить самую тесную связь с ребенком и дать ему лучшее, оттягивают силы из супружеского пласта существования. Возникает перекошенная конструкция, когда мама существует очень близко к ребенку и фактически не один и не два года, а три, пять и даже десять лет находится с ним в эмоциональном симбиозе, а папа вращается где-то на дальней орбите.

Эта ситуация эмоционального симбиоза может усилиться, если родится еще ребенок, и мама обложится детьми с двух сторон, а папе не будет места во время совместного сна. Эта обескровленность супружеского пласта отношений разрушила не один брак.

Лучшее, что мы можем сделать для своих детей, — это сохранить для них наши супружеские отношения. Если женщина полностью отдает себя материнству, страдают все.

Женщина в такой ситуации чувствует глобальное одиночество. Ребенок очень близко, он фактически часть ее личности, но она в этом симбиозе одна. Ребенку тоже тяжело. Ему с каждым годом сложнее отделяться от мамы, которая не находится в супружеских отношениях или несчастлива в этих отношениях. Постоянный материнский фокус внимания на ребенке с какого-то момента мешает ему взрослеть. До трех лет еще ничего, до пяти еще предельно, а после пяти очень важно, чтобы у мамы были другие интересы и сферы приложения сил.

Мужчины на такой симбиоз не способны, не потому что они не любят детей — просто у них нет таких внутренних конструкций, чтобы в этом симбиозе оказаться. Женщина обижается на супруга, что она одна любит детей, а он их так не любит. Вечный женский смайлик вниз — очень мощная мина, которая может подорвать супружеские отношения.

Эмоционально незрелые и неустойчивые отцы из отношений, где мама с ребенком в симбиозе, быстро сбегают — обычно к концу первого или второго года жизни ребенка. Спокойные, устойчивые, основательные, очень любящие, выросшие в полных семьях мужья терпят, но у них ощущение, что их используют, что они нужны только как банкомат или когда нужно детей на занятия отвезти. Нужен их функционал — финансовый, хозяйственный, транспортный, но не они сами. Дети в итоге запечатлевают картинку брака, где между родителями очень низкая температура эмоциональной жизни, ничего не происходит, кроме недовольства и ругани.

Непросто вытащить женщину из этой материнской роли, но, как только супруги понимают, что едут не туда и надо разворачиваться, ситуация довольно быстро волшебным образом меняется. Папа становится значимой фигурой. Он может отрегулировать те сложности в поведении ребенка, с которыми мама не справляется. Все «нельзя» и все социальные границы даются отцу очень легко, стоит только женщине подпустить его к воспитанию. Супружеские отношения постепенно нормализуются, семья действительно обретает некоторую сущность, может двигаться дальше и справляться с разными новыми задачами.

Есть качественный маркер супружеских отношений в период, когда дети маленькие. Задачка: есть папа, мама, двое детей. В квартире супружеская кровать и детская двухэтажная. Угадайте, кто где спит? Обычные версии:

— папа на втором этаже;

— папа на полу;

— мама внизу, а дети наверху;

— папа спит с мамой.

Реальная история из моей практики: папа спит один на супружеской кровати, а мама с двумя детьми — на втором этаже двухэтажной кровати. В той семье давно преодолели этот перекос, там все хорошо. Но ситуация может стать фатальной, если вовремя ее не осознать.

Михаил Бурмистров:

В соцсетях есть группы с хештегом «радость материнства», там мамы выплескивают всю свою фрустрацию и все свое недовольство. Они рассказывают, как хотят детей в окно выкинуть. Их очень жалко, но понятно, что довлеющее настроение этих женщин такое: «Мне продали какой-то некачественный товар, меня обманули. Вместо картинки happy parents из Инстаграма, где счастливые, улыбающиеся родители, хорошие дети, я получила сопли, каши, одиночество, мужа в компьютере. И где же счастье?» При всем сочувствии к таким женщинам, мне кажется, это сильное искажение представлений о браке происходит у них еще в самом начале. Брак — не картинка из журнала, это очень большая работа, это творчество.

Екатерина Бурмистрова:

В обычных, не идеальных обстоятельствах, когда нужно прилагать усилия для рутинного труда, каждодневных циклов, забирающую силы социализацию, остаток сил уходит на ребенка. Это на самом деле корень многих проблем уже начинающейся семьи. Конечно, всегда есть сумма сложностей: отделиться от родительских семей; правильно выстроить границы; понять, какую помощь можно принять от родителей, а какую не стоит. Но это сложности нормативные.

А трудность, связанная с полным погружением в детей, ненормативная. Это социальный феномен, который подразумевает и очень высокий уровень ценности детства, и сложное энергоемкое образование, и многоплановое воспитание детей на всех этапах, — все это складывается в трудноизлечимую болезнь современной семьи. Эту «болезнь детством», которая разрушает семью и является одной из психологических проблем нашего общества, необходимо лечить. Например, между супругами возникает напряжение — нет еще четкой договоренности, кто и что делает по дому; или как будет распределяться бюджет; или как выстроить отношения с той или другой мамой. Такое напряжение могло бы довольно легко разрешиться путем договоров, даже ругани и, может быть, слез и хождений к каким-то авторитетам. Но это невозможно, потому что женщина видит проблему, но не включается в нее, она дистанцируется в область детско-родительских отношений. В бездонную бочку сливаются все ресурсы. Каждая лишняя копейка тратится на ребенка, свободная минута — на его воспитание. Недовольство затягивается, женщина уходит с этим недовольством и погружается в материнство.

Существует гиперразвитое невротическое материнство, но обычно люди этого не понимают. Осознание приходит, да и то не всегда, когда дальше они уже просто не могут, им кажется, что собственный дом превратился в тюрьму.

В России на уровне трех-четырех поколений существует в семьях матриархат с гипоэмоциональными мужчинами и с женщинами, уходящими в материнскую роль. Этот опыт очень замедляет рост семейного организма и приводит к парадоксальным ситуациям, потому что проблемы не решаются, а дистанция между супругами увеличивается. Эта историческая предрасположенность, конечно, должна быть очень четко сформулирована и осознана.

Как сделать этот феномен видимым для семей, как понять, насколько переразвита материнская роль и насколько мешает впадение в материнство? Есть стандартные тестовые вопросы:

— разрезается курица, кусок мяса, рыбы, ставятся на стол сезонные ягоды или сладкий пирог — кому кладется первый кусок?

— если женщина обижается, куда она идет?

Мама спокойно уходит в детскую, когда целостность супружеского ложа уже давно разрушена, либо ребенок плохо спит и привык засыпать с мамой, либо в ходе каких-то обид кажется, что гораздо проще сделать вот так. Это действительно тотальная болезнь именно материнством, не родительством.

Доминирование материнских ролей очень часто встречается в семьях у мужчин, которых воспитывали одни женщины. Ребенок воспринимается ими как «священная корова». Как же — это же ребенок, это же его потребности! Такой подход раскручен, поддерживается и школами, и садами, и специалистами по здоровью. Но если немножко людям помочь, все это назвать и обозначить, то высвободится очень много энергии, потому что не нужно будет уделять ребенку столько внимания. Да ему столько внимания и не нужно! Дети растут гораздо свободнее и лучше, когда есть хоть какая-то территория, свободная от родителей. А современные родители не выпускают детей из виду ни на минуту, и это оборачивается более поздней социализацией, тем более что опыта взросления во дворе у них сейчас нет.

Еще одна ловушка — забота о ребенке не подразумевается как совместное дело. Обычно по субботам в парке на площадках день отца. Еще в течение недели по вечерам можно увидеть уставших, недовольных пап с отстраненным видом, которым сказали: «На!» — и выдали детей на выгул. Мы не говорим про многодетные семьи, где народу много, и один родитель больше работает, а другой больше сидит дома. Но в целом в обществе заложено, что о ребенке в основном заботится женщина, она же по нему главный эксперт. Папа привлекается как сателлит на условиях, поставленных женщиной, критически оценивается, комментируется, дозируется — никакой свободы и равенства. Это тоже одна из ловушек «болезни материнства», которая занимает место, положенное счастью.