Всемирная история…холмов

С детства мы знаем, что Москва стоит на семи холмах. Теперь, даже если кто-то чудом не знаком с этой легендой, её с готовностью напомнит одна из городских радиостанций. Москвичи, да и гости города, давно привыкли воспринимать её как данность. Однако, стоит предпринять хотя бы небольшую попытку разобраться, начинаются непонятки.

С одной стороны, разнообразные экскурсионные справочники охотно выложат dам полный список московских высот. С другой, размышляя над ним, вы очень быстро начнёте подозревать, что дело нечисто.

Нет, понятно, что Боровицкий холм, на котором стоит Кремль, попал туда вполне заслуженно. Не вызывают сомнения Ивановская горка на территории Китай-города, Тверской холм на нынешней Пушкинской площади, Сретенский – на Сухаревской.

Москва, Сретенка

Однако дальше начинаются странности, потому что продолжают этот список территории, которые в древности в черту города не входили и застраиваться начали относительно поздно – Швивая горка в Заяузье (Таганка), Три горы на Пресне, Введенские горы в Лефортово и даже…Воробьёвы горы. Про последние даже в романах Тургенева можно прочитать, что в 60-е годы XIX века территория эта не была городской и стояли там многочисленные дворянские дачи.

Так постепенно мы начинаем понимать, что идея о семи холмах на самом деле возникла гораздо раньше, нежели построилась Москва. Ну, а уж найти соответствующее количество неровностей в топографии любого города – дело несложное, было бы желание.

Кстати, о городах. Если продолжать поиски, то городов, жители которых развивают идею о том, что их поселение «оборудовано» соответствующим количеством холмов, в мире найдётся немало. Владимир, Самара, Серпухов, Муром, Тутаев, Великие Луки… Киев, Карловы Вары, Эдинбург, Вильнюс, Прага… Ханты-Мансийск, Шахты, Челябинск… Амман, Лиссабон, Лос-Анжелес, Цинциннати… Налицо «холмовая» эпидемия. Стоп. Пора разбираться.

Первым городом на семи холмах, бесспорно, был Рим. Семь холмов – Авентин, Виминал, Капитолий, Квиринал, Палантин, Целий и Эсквирин, находящиеся внутри городской стены отчётливо видны на римских картах с древнейших времён. Более того, в древности в городе справлялся даже особый «праздник семихолмия».

Позже идея о семи холмах Рима получила своеобразную образную ассоциацию и в христианском Писании. Случайно или нет, но строку из Апокалипсиса 17:9: «Здесь ум, имеющий мудрость. Семь голов суть семь гор, на которых сидит жена» архимандрит Ианнуарий толкует как описание именно римских императоров. Не холмы, конечно, но опять – Рим.

Позднее элементами «римской» топографии и стремились обзавестись многие города, претендующие на звание преемника христианской столицы, места кафедры апостола Петра. По ходу становится понятно и то, почему подобные «римские мотивы» проявились в разных городах с разной силой, — всё дело в том, какое место соответствующая легенда занимает среди прочих в городской мифологии.

В Москве, очевидно, пик популярности «римской идеи» пришёлся на конец XV – начало XVI столетия, когда в государственной идеологии зародилась теория «Москва – Третий Рим».

Тогда, спустя несколько веков после разделения христианства на западное и восточное и несколько десятилетий после захвата османами Константинополя, и прозвучало знаменитое: «Два Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не бысти».

Со временем эта теория, изначально мыслившаяся как временное положение вещей, позволяющее хоть как-то перемочься вплоть до скорого конца света (который после османского нападения на столицу самой Византии казался неизбежным) превратилась в часть государственной идеологии. Конец света как-то не спешил наступать, а потом и вовсе отложился на непонятную перспективу, а желание считаться христианской столицей мира, подкреплённое к тому же самой многочисленной из Поместных церквей, осталось. И остались семь холмов.

Кстати, если заменить в озвученном выше списке московских высот Воробьёвы горы на Крутицы или Сущёвский вал, то мы увидим, что все они прекрасно укладываются в границы города XVI-XVII веков, — именно то время, когда теория о «Третьем Риме» была максимально популярна.

Вот так, начали мы гулять по реальному городу, а ушли куда-то в мир идей. Кстати, московская история с холмами – далеко не единственный пример игр со «священной топографией».

Например, в Киеве «римская идея», судя по всему, заметно уступала в популярности «константинопольской». В X-XI веках, когда после крещения столица восточных славян начала активно расстраиваться, рассуждать о преемственности Риму было как-то ещё не с руки. А вот посоревноваться с Константинополем, намекнув вчерашним крестителям-грекам на собственную независимость и пышность, уже вполне согласовывалось с планами киевских князей.

И тогда в городе возникает не только собственный Софийский храм, но ещё и свои Золотые ворота. Последние – тоже дань традиции внедрять во всякую новую христианскую столицу кусочек «священной топографии», ибо отсылают нас прямиком в Иерусалим. Ведь именно через Золотые ворота Христос вошёл город в неделю ваий.

Киев, Золотые ворота

Помимо Киева, Софийскими соборами в XI веке у нас успели обзавестись оба лидера сепаратных настроений – Великий Новгород и Полоцк. Позже Золотые ворота возникли ещё и во Владимире-на Клязьме, хотя кафедральный собор там был уже Успенский.

Далее «константинопольская» идея в городской топографии постепенно ослабевает. В Москве роль Золотых ворот в XVII веке играли ворота Спасской башни, в которые на Вербное воскресение патриарх въезжал торжественным чином «шествия на осляти». Патриаршего ослика тогда вёл под уздцы сам царь, и эта церемония относила зрителей прямо к Евангельским событиям.

Однако, своего крупного Софийского собора в Москве никогда не было, ибо для здешних правителей было куда как важнее подчеркнуть свою преемственность Владимиру. Впрочем, о традиции Успенских храмов на Руси мы уже как-то говорили.

Стоит добавить, пожалуй, что последний всплеск «константинопольской» традиции случился у нас в XVII столетии, когда главный собор Тобольска был освящён как…Софийско-Успенский. Вот так, про всё сразу, чтоб не обидно.

Софийско-Успенский собор г. Тобольска

Что же до идеи Рима и её популярности… Я твёрдо уверена, что античные римляне с их идеей «Вечного города» реализовали в своё время один из самых успешных имидж-проектов в мировой истории. Они так доходчиво объяснили всем покорённым народам, насколько это круто и престижно – быть особыми людьми — свободными ромеями, — что с тех пор римская идея прочно вошла в идеологии самых разных государств. Интересно и то, что иногда её без особых проблем передавали друг другу даже политические и военные противники.

На Востоке римлян сменили византы. На Западе «Священную Римскую империю германской нации» основали потомки прежних латинизированных варваров. Ещё позже римская идея будоражила умы османов и московитов, а в XX веке, полностью сменив «начинку» отозвалась теорией «Третьего Рейха».

Так и бродит по мировым холмам призрак «Третьего Рима». А четвёртому не бывать.