Воспоминания о танцевальном лете

Флоксы за окном отцветают и жухнут. Вроде вокруг ещё зелено, но уже вовсю летят сухие листья с тополей – тополя всегда облетают первыми. Лето закончилось.

Было оно большим, и, кроме прочего, танцевальным – в этом году я выехала аж на два больших сальса-фестиваля – в июне в Питер, и в августе – в Ростов-на-Дону. А ещё, помимо питерских белых ночей и ростовских – почему-то – ливней, была масса встреч и разговоров – о танцах и вокруг них. И, поскольку здешних читательниц, вероятно, не стоит утомлять множеством мудрёных терминов, обозначающих разные музыкальные стили и танцевальные жанры, – для этого есть, в конце концов, профильные ресурсы, — то говорить будем о главном – о людях.

Помнится, одним из главных открытий, когда я только пришла в сальсу, было то, что тело не врёт. Человек может изменить голос, научиться улыбаться неприятным ему людям, но заставить себя заботиться о тех, кто ему безразличен, откровенничать или радоваться тем, кто ему неприятен, — на языке жестов, посредством взглядов – он не в силах. И поэтому в танцах на каком-то этапе наступает новое открытие себя – со всеми косяками и страхами. Вот так, мышцы выдали – а на словах-то ты считала себя пай-девочкой и наивно полагала, что слабые места твои надёжно прикрыты. И тогда стало казаться, что танец лечит, — потому что, ну, невозможно ж продолжать тащить за собой все обнаруженные вдруг с такой очевидностью «богатства» — комплексы и страхи, а временами – понты и настойчивое желание казаться кем-то не собой. Однако, выяснилось, нет, тащат.

И, вероятно, не стоит судить людей за то, что на танцпол они приходят по очень разным мотивам: кто-то – узнать новое, порадовать других, кто-то – отдохнуть, кто-то – показаться, но иногда даже и заработать в собственных глазах какие-то умозрительные баллы и галочки. По крайней мере, развешивая ярлыки, мы не изменим здесь ничего. Однако – и это замечательно — танец вдруг оказывается таким поводом для поступка, который, с одной стороны, даёт человеку проявиться, а с другой — позволяет, при наблюдении за этими проявлениями и поступками, найти «своих», близких тебе людей.

То есть, можно бегать и что-то придумывать, устроить много неудобства себе и близким, но, в конце концов, собрать друзей и сделать так, чтобы им было весело и интересно. Можно подхватить чужую идею и несколько дней старательно репетировать номер, а потом ещё пропустить полконцерта в ожидании своего выхода, но в итоге порадовать себя и других. Можно прийти просто зрителем, рассуждая о том, что зал не ахти да ещё почему-то задержали начало, музыка тоже не очень, и вот там – странное платье, а потом такой-то посмотрел на меня косо, а другой, наоборот – улыбнулся три раза. И всё это есть и будет – около танцев и по поводу танцев. Но вот только ли танцы тому виной.

Скорее всего, наоборот, и я не устаю это повторять, везде и всегда мы всё приносим с собой: и настроение, и мысли, и сценарии поведения, – танцпол просто делает их явными и более заметными.

С другой стороны, предвижу и возмущённые крики иных любителей «правильных решений»: «Какой-де повод проявиться вам ещё нужен, когда в стране есть тысячи сирот и десятки тысяч неустроенных старушек! Работы – поле непаханое. Вперёд!» Уважаемые любители пристраивать старушек, всё, что вы сейчас сказали – это, конечно, очень правильно, но тем-то и плохо, что правильно слишком. А давайте попробуем сделать вид, что ответ задачки «как жить» нам с вами неизвестен и поискать его заново, но только – настроившись на максимальную искренность. И вот тогда в какой-то момент вы посмотрите на себя совсем другими глазами, и будет вам совсем не до старушек, уверяю вас. Научитесь для начала владеть собой – минут пять не больше, пока звучит музыка.

Что, вы уже перестали лихорадочно думать о том, куда девать ноги и почему руки вечно мешают хуже ветвей садовой изгороди? Приступаем к следующему этапу – очистка мыслей. Нет, ваше новое платье, ваше падение или, наоборот, удачное па было заметно не всему танцполу и даже не всем вашим друзьям – представляете, помимо вас-любимого, у них есть ещё свои мысли и интересы. А вот тот человек танцует не «лучше вас» — он просто классно танцует, и по этому поводу за него нужно – радоваться.

Разумеется, не стоит сводить танец просто к психотерапии, хотя такие методы в ней тоже есть. То, что происходит на танцполе – это всё-таки не спонтанное движение психологического тренинга, и не медитация, а искусство. То есть, здесь есть элемент актёрской игры, когда, проживая музыку и общаясь с партнёром, вы по ходу краешком сознания проверяете – а как я там выгляжу. И, всё же, лично мне, чтобы выйти на танцпол спокойно, нужно пребывать в некоем мире с самой собой. А вот если накануне потрепало нервы начальство или просто было четыре пары – нет, уже не получается. Но зато, в отличие от самого начала, мысли о том, сколько там человек смотрит и какие у них лица, уже не висят на ногах веригами. В конце концов, «делай, что должно – и будь, что будет». А в понимании того, что должно – доверяй себе, если что-то и показалось, — потом уточним.

Да, я же обещала о лете. А знаете, в Питере сальсу танцуют прямо на стрелке Васильевского острова. Незабываемое впечатление: налево – шпиль Петропавловки, направо – Дворцовая набережная, за спиной – массивное здание Биржи, сердитая Нева, а надо мной летят цветные шарики. И ещё там – совершенно классные музыканты, и поэтому в Питер, несмотря на удивлённые взгляды некоторых знакомых, недоумевающих, как ради такой малости можно менять города, я поеду вновь.

А Ростов – это просто сборище по-хорошему сумасшедших людей. В августе они съезжаются туда со всей страны и устраивают такое! В этом году чего только ни делали – в барабаны били, танцевали, даже плавали – как жаль, что я не могу рассказать здесь всю историю о том, как это шоу ставилось за три дня! Для этого надо привести триста человек, и всё равно половина того, что они расскажут, будет понятна только им. Зато теперь, разъехавшись по домам и пересекаясь в разных городах, можно говорить друг другу волшебную фразу: «А помнишь?»

Да, и разные города, хочется верить, ещё будут. Уж не знаю, танцы ли тому виной, но мне как-то вдруг внезапно расхотелось жить тихо и уютно – когда вокруг, оказывается, есть такой большой мир. И пропуском в него является обращённый на партнёра взгляд и слово «касино», произнесённое с вопросительной интонацией – можно даже не договаривать фразу по-английски – она понятна на любых языках.

Да, и, сколько бы там ни навались работы, дважды в неделю вечерами просьба меня не беспокоить – я на тренировке.

Фото: Анатолий Гладков