Приехал в Питер – полезай в Эрмитаж!

03.08.2018

Каждый год 31 декабря мы с друзьями… Каждый год летом мы с детьми ездим в Петербург. У нас там много друзей, близких, дорогих и отчаянно интеллигентных. Там же нежно любимая северная природа, остатки былой имперской роскоши, крейсер «Аврора» и невероятные, изумительно долгие закаты.

В этом году с погодой нам не повезло, поэтому все 10 дней питерских каникул прошли по музеям. Дважды посетили Кунсткамеру и Эрмитаж, были в Русском музее и Главном штабе, «Спасе на Крови», Казанском соборе, Инженерном замке. Ребенок Мария, собирая вещи, сделал выговор нерадивой матери, что мы не успели в Исаакиевский и Петергоф. Мать, видите ли, на один день залегла на диван с книжечкой, а могла бы ребенка Марию поднимать на колоннаду. Евдокия наша покидала Эрмитаж накануне отъезда с истерикой: чернофигурная керамика не рассмотрена, ну и что, что Эрмитаж закрывается, а у меня язык на плече после шести часов рассказов об искусстве. Иван просил повторить Инженерный, там большая выставка, посвященная 400-летию династии Романовых, он поклонник эпохи дворцовых переворотов. Одна Ульяна радовалась возвращению в Москву: «Мы приедем и сразу пойдем в Третьяковку!».

У меня нормальные дети, я не ращу из них высоколобых интеллектуалов, по крайней мере, большую часть времени. Они смотрят дурацкие мультфильмы и шумно выясняют, кто первый будет играть в «Майнкрафт». Табуретки у нас дома предназначены исключительно для сидения, а не для декламаций. Да и вообще я не большой поклонник легенды «у меня такие особенные и гениальные дети». Все дети гениальны до поры до времени, особенно в глазах родителей и друзей семьи. Только Туполевых и Суриковых из этих гениев почему-то не выходит в промышленных объемах. Но это тема другой колонки.

В этом месте пытливый читатель берет автора за пуговицу и говорит: «Постойте-постойте, обычные дети не могут по шесть часов ходить по музеям, да еще и каждый день! Лукавите, автор!». Со вздохом отмечу, что это стандартный комментарий на детско-музейную тему. Скажу прямо: мало кто из родителей понимает, зачем идти в музей. Зачем смотреть Рембрандта в оригинале. Зачем ходить по галерее с портретами Романовых. Зачем рассматривать национальные костюмы и утварь в Кунсткамере. Стандартная история: ходит бабушка/мама/семья и молча смотрит на витрину/картину/статую. Ребенка дергают за руку за любую попытку побега, шикают и шпыняют. Заключенный на прогулке, наши дни.

Из этого непонимания ищется привычный выход: нужен эксперт! Он расскажет и покажет, обратит внимание, тыкнет пальцем, настроит окуляр в глазах и процессор в мозгах. Можно расслабляться и умнеть не по дням, а по часам. И дети пусть тоже умнеют. Заодно. Только дети через полчаса такого потребления скисают и требуют выйти вон. Позорят родителей. Которые время свое на неблагодарных отпрысков тратят, деньги, силы. Растят их, дураков, растят, а все без толку.

Тут-то и кроется эпик фейл, системная ошибка.

Во-первых, экскурсия со случайным экскурсоводом почти всегда унылая. В храме Спаса на Крови тетенька-экскурсовод (бесплатные сборные экскурсии) скроила такое презрительное лицо, увидев детей, что нечего было и ждать. Она честно оттарабанила текст из Википедии про 7 тысяч квадратных метров мозаики, про залитый подвал и годы реставрации. Умудрившись не сказать ни слова о том, что видели наши глаза. Дети взвыли. «Мааам, ну пошли, ну мы все посмотрелиииии». Знакомо? Человек легким движением брови убил живой детский интерес! Так что пришлось сесть в центре зала прямо на пол, задрать голову и сидеть, рассматривая потолок. «Сейчас пойдем, немножко только посмотрю и пойдем», — говорила я. «Что это ты там рассматриваешь?» — спросил Ванечка. «Да вот думаю, какие тут животные изображены и почему», — смущенно призналась я. После чего пришлось подзадержаться еще на час, в очередной раз рассказывая про ослика, про Тельца, Льва и Орла, про сакральную геометрию, выложенную камнем на полу. А потом мы нашли все лилии, на мозаике с Благовещением — закрытые бутоны, на мозаике с Рождеством — открытые. Посчитали крылья у серафимов и херувимов, сравнили цвета одежд и вообще обсудили цвет в иконографии. Церковные мозаики — как ребусы, загадки, говорящие с нами языком символов и знаков. Читать эти знаки, распознавать их очень интересно. В это можно играть, можно пробовать повторить. У нас с собой всегда есть масляная пастель и блокноты, чтобы зарисовать понравившийся фрагмент, сделать паузу, задержать мгновение.

Во-вторых, чтобы включиться в живой разговор с детьми, нужно по-настоящему интересоваться тем местом, куда вы пришли. А для этого, увы, надо потрудиться. Поискать информацию в интернете или книгах, подготовиться, почитать статьи, послушать лекции — вживую или онлайн. Сейчас такие знания найти легко. Но все равно на это придется потратить время и силы. Инвестиции в свое образование — лучшие инвестиции в мире. Ведь вы получаете новый уникальный навык, который можете использовать для собственного удовольствия, прикрываясь пользой для семьи. Нет возможности или желания трудиться — не трудитесь. Просто не молчите: даже банальная внимательность сделает ваш поход в музей в разы увлекательнее. Посмотрите на рамы у картин, посмотрите на сюжет, сравните картины из Италии с картинами из Германии — вслух. Поговорите с детьми о том, что вы видите. Помните, в школе сочинения по картинам писали? Вот и тут. «Стоит известный певец Шаляпин. Шуба на нем богатая, с меховым воротником, на пальце — кольцо, в руке — трость, под ногами — породистая собачка. Богато жил певец Шаляпин. А за спиной у него — ярмарка. Вроде оперный певец, знаменитость мирового масштаба, а на фоне балагана написан, хе-хе». Уже такого, живого разговора, будет немало.

В-третьих, культура и искусство — это доступные и простые вещи. Понимаешь это не сразу — может включиться история про собственную неординарность. Но когда поймешь, то не сможешь удержаться от вовлечения всех вокруг. «Брейгель — это комикс!» — восклицала я, после чего нас с детьми смели окружающие, рванувшие рассматривать голландского живописца. «Левитан рисовал в три-дэ, смените точку осмотра — и изменится цвет, свет и перспектива», — мы с детьми и примкнувшие к нам человек 15 из зала перебегали от полотна к полотну, нагибались, приподнимались на цыпочки и делились впечатлениями. «Какого цвета море?» — мы сидим на полу в Главштабе и смотрим на морские пейзажи импрессионистов. Ни один цвет не повторился! «Атрибутируйте статуи», — требую я от детей. И они старательно ищут в греческом зале сов, стрелы, кабанов, ветви лавра, крылатые сандалии и шкуры львов. В египетском зале Эрмитажа есть настоящая мумия, пройти мимо нее никак нельзя, как и не рассказать о бальзамировании. Чужая бабушка, подпихивавшая к нам внучка, ретировалась после рассказа об извлечении мозгов у трупа. Древние египтяне были ребята дотошные, что тут скажешь. Каждому органу — своя канопа. И книга мертвых как путеводитель по испытаниям загробного мира. Не так-то просто попасть на поля богов! Ну а там уже призывай ушебти для работы и спи-отдыхай в ожидании перерождения. Заметили вы параллель с волшебной куколкой, работающей за героиню, из русских сказок и древнеегипетскими ритуальными фигурками-ушебти? А она есть.

В-четвертых, в музее важна динамика. В одиночестве я не хожу в музей больше, чем на 1-2 выставки или избранные экспозиции. Я погружаюсь, выпадаю из реальности. Могу сидеть и тихо плакать перед стариками Рембрандта или замирать перед Врубелем. А сколько я могу смотреть на невразумительные черепки! С детьми такой роскоши позволить себе нельзя. Я привела их с собой, чтобы пригласить в новое пространство смыслов. Поэтому мы перемещаемся довольно быстро. Поискали фамильное сходство между Петром I и Елизаветой, между Петром III и Павлом — и дальше, любоваться императрицами. Устали — присели на пол в зале лангобардов и зарисовали рельефы с надгробий. Совсем устали — легли на банкетки и смотрим на голландские картины со сценами охоты. А там и натюрморты, а на этих натюрмортах — фрукты и овощи. Совсем не такие, как сейчас, ну-ка, дети, отыщите арбуз. Да, дорогой интурист, это все мои дети, а не занятия с детьми. Увы, по-английски для ваших детей специально не могу, это у меня отпуск такой, а не каторга.

В-пятых, нужно снизить планку. Моя цель как родителя — заронить интерес, дать прощупать глубину огромного моря культуры, накопленной человечеством, намочить ножки, поддержать первые попытки плыть самостоятельно. Захотят дети заплыть чуть подальше — вот вам, ребята, дорога к знаниям, в книжном шкафу стоит и ждет. Вот занятия в музеях, вот занятия в образовательных центрах, вот художественная школа, вот знакомство с искусствоведами, мастерами разных ремесел, художниками, реставраторами, историками и археологами. Спрашивайте, смотрите, берите столько, сколько способны вместить. Я рядом и помогу, поддержу. Не надо отчитываться, не надо вставать на табуреточку.

Табуреточки у нас в доме — чтобы на них сидеть.