Недетская мода

Отличить в магазинах отделы детской одежды от «взрослых» легко — и вовсе не по размеру продающейся в этих отделах одежды. Нет, просто… Просто там другая одежда. Яркая, лёгкая, удобная, рассчитанная на то, что в ней будут ползать, бегать, играть. Её как правило легче надевать, она не призвана подчеркивать формы тела — да какие там формы, до них ещё расти и расти! Нет, разумеется, есть и нарядные, даже парадные варианты для маленьких дам и кавалеров — платья принцесс с многочисленными тюлевыми оборками, костюмы с галстуками-бабочками. Но и они отличаются от своих «старших собратьев».

Это кажется нам само собой разумеющимся. А ведь так было не всегда! На протяжении долгих веков детский костюм был точной копией одежды взрослой. Ребёнок носил то же, что и родители, вне зависимости от того, был это роскошный придворный наряд или скромная одежда крестьянина.

Жан-Жак Руссо в середине XVIII века так писал в своём труде «Эмиль, или О воспитании»: «Детства не знают: при тех ложных понятиях, которые имеются о нём, чем дальше идут, тем больше заблуждаются. <…> Они постоянно ищут в ребенке взрослого, не думая о том, чем он бывает прежде, чем стать взрослым».

В древние времена или раннем Средневековье дела обстояли чуть лучше. В те времена одежде были свойственны естественные формы — она давала возможность свободно двигаться, не стесняла тело. И античный хитон, и средневековая туника равно подходили и взрослому, и маленькому. Разве что детская одежда была короче, да и отделка на ней была проще.

А вот в период позднего Средневековья одежда начнёт усложняться, и процесс этот, усилившись в эпоху Ренессанса, растянется на долгие столетия. Одежда при этом уже не мягко облегала тело, а задавала его форму. Сложные рукава, тесные лифы, жёсткие корсеты, каркасы для женских юбок…

Рядить во всё это совсем уж маленьких детей, когда они вырастали из пелёнок, было бы сложно, и тогда взрослые нашли выход. Они продлили период младенчества, и мальчики с девочками где-то до трёх-четырёх лет (а иногда только до двух) стали носить такие же одёжки, как и те, в которые их одевали, когда они ещё не умели ходить — длинные платьица, во многом напоминавшие сорочки. Правда, совсем отказаться от взрослых деталей при этом не могли, зато дополняли передничками и чепчиками (кстати, очень похожими на те, что мы и ныне надеваем на малышей). Это, можно сказать, была первая в истории детская одежда.

Но через какое-то время её заменяли костюмом, чрезвычайно похожим на костюм взрослого. Вернее, взрослой. Ведь и мальчики, и девочки начинали носить… платья! Да, сегодня нам кажется это странным, а тогда было в порядке вещей. Платья для мальчиков немного отличались — в них больше было «маскулинных» деталей, однако неподготовленному взгляду крайне сложно отличить на старинных портретах сестру от брата. Ну а когда дети подрастали ещё на пару лет, то их одежда становилась уже полной копией родительской.

Portrait Of King Louis XIV & His Brother Duc D’Orleans

И получается, что с самого раннего возраста детям приходилось нелегко. Известный философ Джон Локк писал в 1693 году: «Я видел столько детей, терпевших от тугой шнуровки… Узкая грудь, короткое и зловонное дыхание, слабые лёгкие и искривления — естественный и почти постоянный результат жёсткого корсета и платья, которое жмёт. Этот способ формирования тонких талий и изящных форм служит в действительности только к вящему обезображиванию их. <…> Предоставим природе возможность формировать тело так, как она считает лучшим: предоставленная самой себе природа работает гораздо лучше и точнее, чем если бы следовала нашим указаниям».

А ведь порой корсет надевали на детей, которым было несколько месяцев! Когда же в первой трети XVIII века вновь после векового перерыва вошли в моду жёсткие каркасы для юбок, надели их не только взрослые дамы — сохранились записи о двух маленьких англичанках, на одну из которых юбку с фижмами надели уже в трёхлетнем возрасте, а другая, пятилетняя, сама выпрашивала их у родителей; при этом она едва могла в них двигаться, но уж очень хотелось…

Серьёзные изменения в этой системе начались только во второй половине XVIII века — осознав детство как особенный период в жизни человека, взрослые начали придумывать варианты одежды, которая позволяла эту жизнь активнее познавать, и была куда более рациональной, чем раньше.

Помимо этого, в конце всё того же XVIII века начало происходить сближение детской и взрослой моды — взрослая в этот период (в основном это касается женского костюма) серьёзно упростилась, и, как писал один из историков моды, «девочки и женщины снова оказались схожими в одежде; получилось так, что девочка, родившаяся в 1780 году, носила один и тот же стиль платья с младенчества и вплоть до достижения ею тридцатилетнего возраста, ибо её детское платье стало провозвестником новой взрослой моды».

А вот с 1820-х годов начался своеобразный откат назад — женская мода вновь усложнилась, вновь вернулись жёсткие корсеты и пышные юбки, подчёркивавшие тонкую талию, и мода для девочек начала вновь идти след в след за модой для взрослых женщин. Разве что отличалась длина подола, у девочек платья были значительно короче. Во всех же остальных отношениях, вплоть до отделки, это был тот же самый костюм, разве что, по одному меткому выражению, «рассмотренный в уменьшительное стекло». Мальчикам повезло немного больше — их костюм сильнее отличался от костюмов взрослых мужчин — во всяком случае, до определённого возраста.

Portrait of a Girl (oil on canvas) by Dutch School, (18th century) 
© Trustees of Leeds Castle Foundation, Maidstone, Kent, UK

И при этом, надо сказать, многочисленные попытки создать особенную одежду для детей — то в морском стиле (хорошенькие матросские костюмчики), то в национальном (от Шотландии до России) — всё равно предпринимались. Но… исходя из предпочтений взрослых. Их представлений о том, что красиво, что прилично, что удобно.

Только к началу XX века детский костюм начнёт освобождаться от диктата взрослой моды. Упростится она — упростится и он. И постепенно начнёт идти по собственному пути. Нет, конечно, он никогда не будет терять из виду моду взрослую. И всё-таки родители перестанут превращать детей в свои уменьшенные копии. Зачем? Пусть детство остаётся детством!