Мои родители себя похоронили. Не знаю, когда это случилось. Может быть, в мои 12? Именно тогда мама впервые сказала: я завтра умру, мне скоро в гроб. Сейчас мне 38, она до сих пор жива. Но уже много лет она считает и говорит, что умрет прямо завтра. Это «завтра» становится «сегодня» — и так до бесконечности.

Я помню, как мама попала в больницу с диагнозом, в котором я тогда мало понимала: миома матки. По ощущениям это было что-то жуткое, но исправимое. Мы с папой остались одни. Готовили нелепые блины на крахмале вместо муки, соскребая комья теста со сковородки, выливали не получившийся борщ в унитаз, потом ели от отчаяния бутерброды — все, что могли приготовить более-менее сносно. И ждали. Мы думали, что она вернется и все будет как было: семейные походы на лыжах, душевные разговоры на кухне, прогулки с любимой дворнягой.

Она вернулась из больницы, где ей удалили матку и поставили диагноз: эритремия, опухоль крови. С тех пор мама стала готовить приданое на похороны. Лыжи пылились в углу, дворняга жалась ко мне. Папа залег на диван с книгой, телевизор в доме не выключался, дни были однообразны и тоскливы. Я училась, мечтая в подростковом максимализме покинуть депрессивный дом. Помочь маме было невозможно: она отвергала все, признавая только будущий гроб и выходя из дома лишь сдавать анализы. Походы в поликлинику стали для нее работой и смыслом ее, как она считала, теперь короткой жизни. Я поступила в институт и уехала.

Первое время я навещала родителей достаточно часто, всякий раз заставая одну и ту же картину: вечно работающий телевизор, неисправный унитаз, продавленный диван, грязная посуда, протертый линолеум. Любая помощь агрессивно отвергалась: «Мне скоро в гроб, нам ничего не надо!» Я покупала маме куртки, но она упорно ходила в старом пальто, из которого торчал синтепон. У папы в шкафу висело много рубашек, он носил только одну, а его брюки помнили то время, когда я пошла в первый класс. Я стала приезжать все реже и реже.

В любом телефонном разговоре мне приходилось перекрикивать телевизор. И до сих пор так. Это если в эфире не шло что-то важное. Иногда они просто клали трубку: «Задорнов выступает, не до тебя!» Сейчас после тысячи моих просьб родители стали приглушать звук. Но все равно на второй минуте общения, неважно, мама это или папа, я слышу фразу: «А вот по телевизору сказали…», — и идет пересказ Малахова, Соловьева, Мясникова…

Я оставила их в покое. Занималась маленьким ребенком, работала. Устала вытаскивать их из болота, предлагая то путешествие, то поход на концерт, то новый диван или свитер. За все время они только несколько раз пришли на выступление внука. Остальное было жестко отвергнуто: «Нам не до концертов, скоро помирать», «Путешествие? Ты с ума сошла! В нашем возрасте?», «Не надо диван, мы этот купили на свадьбу, на нем и помрем».

«Помирать» родители с подачи мамы начали в свои 52. Тогда, в свои 12, силясь их понять, я и правда по-детски думала: ну что, возраст. Сейчас, когда я постепенно приближаюсь к этому рубежу, мысли совсем иные. Я не могу поверить, что после пятидесяти жизни нет. Не хочу в это верить.

Закрадывается страх: что, еще 10 лет, и я буду только смотреть телевизор и ничего от жизни не хотеть? Я боюсь приезжать в свой старый дом. Я вижу в его тоскливой атмосфере неотвратимое свое будущее. Лыжи — тяжело, книги — неинтересно, друзей нет, храм — пусть туда грешники ходят, а мы никого не убили, праздники — да отпраздновали уж свое, дочь. Неужели так будет и со мной?

Мне кажется, что в доме давно нет живых людей. Под быстрое бормотание Малахова, цепляя торчащие углы старого линолеума, ходят тени. Не живые, не мертвые. Мне так страшно стать одной из них. Проживать один и тот же день, следуя расписанию программы передач. 20-30-40 лет ходить по маршруту дом-больница-гастроном, ругать правительство, восклицать «как страшно жить», смакуя подробности ток-шоу и запрещая сделать себе хотя бы один шаг в сторону самой жизни сакраментальным: «Да зачем это мне! Помирать уж пора!»

Я не знаю рецептов по возвращению родителей к жизни. Те, что я пробовала, не сработали. Я вижу множество пожилых людей, которые живут именно так. В институте я изучала биографию Толстого, выучившего иврит уже после 50-ти. В инстаграме подписана на бабульку, которая в 90 лет меняет наряды и пишет мотивирующие посты. В фейсбуке вижу математиков и филологов, которые активно преподают в свои 80. Неужели эти исключения подтверждают правило? И как стать одним из них?

Теги:  

Присоединяйтесь к нам на канале Яндекс.Дзен.

При републикации материалов сайта «Матроны.ру» прямая активная ссылка на исходный текст материала обязательна.

Поскольку вы здесь…

… у нас есть небольшая просьба. Портал «Матроны» активно развивается, наша аудитория растет, но нам не хватает средств для работы редакции. Многие темы, которые нам хотелось бы поднять и которые интересны вам, нашим читателям, остаются неосвещенными из-за финансовых ограничений. В отличие от многих СМИ, мы сознательно не делаем платную подписку, потому что хотим, чтобы наши материалы были доступны всем желающим.

Но. Матроны — это ежедневные статьи, колонки и интервью, переводы лучших англоязычных статей о семье и воспитании, это редакторы, хостинг и серверы. Так что вы можете понять, почему мы просим вашей помощи.

Например, 50 рублей в месяц — это много или мало? Чашка кофе? Для семейного бюджета — немного. Для Матрон — много.

Если каждый, кто читает Матроны, поддержит нас 50 рублями в месяц, то сделает огромный вклад в возможность развития издания и появления новых актуальных и интересных материалов о жизни женщины в современном мире, семье, воспитании детей, творческой самореализации и духовных смыслах.

новые старые популярные

Мрак. Мои родители выкинули телевизор еще в нашем отрочестве, и мама ждет выходных, чтобы сбежать от внуков по своим интересным делам ))))) мне кажется, это и есть секрет жизни — не смотреть телевизор и жить своими интересами.

Согласен. Выкиньте телевизор. Тогда от скуки придется снова жить.

Телевизора нет — зато есть интернет.Та же зависимость. От всех электронных информационных носителей тогда уж.

Galllka

Эритремия — утомляемость, шум в ушах, головокружение, плохо спит, падает зрение,
сообразительность, внимание…Папа вместо здоровой жены получил вот такую,
мог бы свалить из дома, но предпочел лечь на диван. Нужна, наверное, была помощь психотерапевта… таблетки, но это со стороны легко говорить…

Свалить из дома можно и от здоровой жены. Не вижу вот вообще особой доблести в том, что папа не свалил. Типа если не мерзавец, то герой?

Galllka

Герой — это когда с гранатой против танка — один миг…
а чтобы жить рядом ГОДЫ с больным человеком нужны внутренние
резервы, которых может не быть. И тогда нужна помощь со стороны.
ПТРС — это травма для отца и дочери неожиданная болезнь мамы,
травма до сих пор…
автор просит рецепт — пойти к врачу, пример вашей мамы ей ничем не поможет, у нее нету сил никуда бежать…

Я плохо разбираюсь в таких диагнозах, но мама автора уже, очевидно, в весьма преклонных годах, не все здоровые до них доживают. Невольно возникает мысль, что разговоры о гробе, начавшиеся так давно, несколько преждевременны. А как вытащить из депрессии двух взрослых людей, которые в ней живут много лет и уже пригрелись, да к тому же родители, я не представляю, вот честно

Galllka

Автор написала диагноз — эритремия, я не врач, просто погуглила и прочитала и тогда понятны все разговоры про гроб.
Без помощи врачей никак не вытащить, при депрессии — антидепрессанты умные люди придумали, но это надо много сил приложить, возможно они и к врачу не захотят идти,тогда врач должен
придти домой. А можно оставить их в покое, это их жизнь,
не хотят учить иврит и не надо.
Автору простить маму, она не виновата, что заболела,
и вроде у дочерей Льва Толстого тоже было много проблем…

Толстой вообще так себе образец для подражания

Cleopa

Здорово, что автор пыталась говорить с родителями о жизни. Интересно узнать, разговаривали ли они о смерти? Вот так вот…Мам, ты говоришь, тебе скоро умирать. Я тоже об этом часто думаю. Боюсь не успеть стать хорошим человеком, потому что после смерти у меня не будет шанса исправить характер. Что делать, мама? Как все успеть? Мама, страшно ли умирать, как ты думаешь? О чем ты жалеешь в жизни? Что бы сделала по-другому? Какой день был самым счастливым в твоей жизни? А какой самым плохим?
Что бы мама сказала? Вот бы узнать.

Очень тяжело, когда так:( В этой ситуации только молиться за своих родителей.

На мой взгляд, никакого вреда в телевизоре нет, если смотреть его дозированно. Выступления Задорнова мне самой в детстве очень нравились. До сих пор с удовольствием смотрю «Что? Где? Когда», «Брэйн-ринг», «Свою игру». Игры КВН порой бывают интересными. Периодически смотрю канал «History». Муж любит передачи про автомобили. С удовольствием смотрит канал «Discovery». Так что телевизор — это не обязательно новости и шоу Малахова. Ещё есть у меня знакомая старше 40 — человека с более разносторонними интересами я не встречала. Но когда она дома, у неё телевизор постоянно работает как фон и шоу Малахова она смотрит. Так что, думаю, дело не в… Читать далее »

Мои свекры «умерли» сами для себя, но живут для внуков. Это тоже порой приобретает устрашающие формы.

Ой, это жуть

Berry

Ну, нет, не верю, что в 38 лет нельзя найти к маме (и к папе) подход.

Марина Сорокина

А я верю. Мне тоже 38 лет, и мама теряет интерес к жизни (не до такой степени, как родители автора, но это чувствуется).

Berry

А в чем это выражается?
Просто, у пожилых людей круг возможностей сильно сужается, энергии меньше.
Речь не о статье, в статье мне прочиталось, что автор себя жалеет (почему-то), фантазируя воображаемую старость.

Марина Сорокина

Ну, я понимаю и жалость автора к себе, речь ведь идет не о чужих стариках, а о родных людях.

Kira_A

Нельзя найти подход к человеку, который доволен своей несчастливой жизнью. Его все устраивает, и он не хочет ничего менять. Ему так удобно — жить в постоянном мраке. Можно отдавать визиты вежливости, приезжать на несколько часов, посидеть в этой обстановке, послушать, как все плохо. Но глобально изменить ничего нельзя, пока человек сам не захочет меняться.

O_l_g_a

Валерия, очень Вам сочувствую!!! С моими родителями похожая ситуация. Понимаю Вашу тоску и растерянность. Честно говоря, я тоже не знаю, как помочь. Чрезвычайно сложно в одиночку учиться радоваться жизни, не имея такого опыта в семье. Вы пишете, что боитесь собственной старости. Я тоже. Именно потому, что кажется, она непременно будет такой же убогой, серой, безрадостной, когда ты давно внутренне перегорел — и просто доживаешь. Не знаю, как приблизиться к тем исключениям, о которых Вы сказали в конце статьи. Я решила, что буду изо всех сил стараться быть счастливой и жить с открытым сердцем — так, как получается. И это всё,… Читать далее »

Marinas

Во всем этом мраке присутствует вторичная выгода. Вроде и не живешь,но зато без тревог,особенных забот и чаяний. Ни внуками заниматься не надо,ни детьми,ни ремонт делать, ни элементарно внешним видом заниматься,ведь все тлен.. Автору такое не грозит,пока дети маленькие и есть дело,работа,где ты,именно ты нужен. Где можно своей энергией,идеями что то менять в лучшую сторону,созидать что то. Хотя мной лично в первую очередь движет страх- я боюсь бедности, сейчас к тому же страшно за судьбу ребенка, хочется,очень хочется чтобы он был здоров,образован,развит,чтобы у него были братья и сестры. И нужно это обеспечить, надеяться кроме себя и мужа в этом плане мне… Читать далее »

А и не надо пытаться что-то изменить в чужой судьбе, если сам человек этого не хочет! Сейчас Ваши родители в зоне личного психологического комфорта, но в противоречии с общепринятыми стандартами. Подумайте, каково им будет, если их оттуда вытащить… и надо ли это кому-то теперь?
Думайте о себе. Во всяком случае, Вы получили мощную прививку от того образа жизни, который Вам и многим не нравится…

Похожие статьи