Человек-тряпка

От редакции: эту заметку мы публикуем скорее как вопрос, чем как ответ. А вы согласны, что перестать быть «тряпкой» — значит перестать быть христианином и пойти в ад?

— Сейчас я ему устрою! Вот я сейчас позвоню и все ему выскажу! – негодовала моя подруга Марта, набирая номер своего босса, который решил, что ничего страшного не случится, если он не станет оплачивать два предыдущих месяца её работы и… был прав.

«Извините, пожалуйста, за беспокойство, — пролепетала она в трубку, — я бы хотела узнать по поводу…  Хорошо, я позвоню в другой раз…»

Мне было очень обидно за Марту. Я-то знала, что её условия не позволяли ей ждать «другого раза», но что-то внутри неё было сильнее страха остаться завтра без куска хлеба.

Марта снимает спальное место в одной из пятиэтажек на окраине Москвы, питается макаронами и, если повезет, даже сосисками. А ещё Марта – христианка, правда, не знает об этом, так иногда бывает.

— Ну вот,  как всегда, — тяжело вздохнув, констатировала она.

Мне оставалось только улыбнуться и обнять её.

Мы с Мартой  — люди-тряпки, у нас даже вместо нормальных «аватарок» в социальной сети – фотографии свисающих с ведра тряпок.  Человек-тряпка – это что-то вроде супер-героя, мы даже супер-способности ему придумали:

1. всегда  кивает и молчит, когда ему говорят какие-нибудь гадости;
2. чувствует себя виноватым, если его обманули, обокрали или обидели;
3. умеет работать бесплатно;
4. искренне полагает, что всем что-то должен;
5. свято верит, что ни одно живое создание не проживет и дня, если сию же секунду не посадить его себе на шею;
6. и, наконец, никогда не говорит «нет».

Вообще-то последнее, скорее анти-способность. Мы долго ломали голову, в чем же тут дело. Может у людей-тряпок дисфункция какого-то отдела мозга, который отвечает за навык применения слова «нет», может строение языка особенное – он просто не поворачивается. В общем, это до сих пор осталось для нас загадкой.

Домой я добиралась на метро, в самый час-пик. Свисая с поручня, я прокручивала в голове все те ситуации из своей жизни, когда из соображений самосохранения надо было сделать над собой усилие и сказать «нет», или пойти добиваться правды, стучать в двери разных кабинетов, кричать, ругаться и доказывать, что ты не пингвин. Потом чей-то каблук отдавил мне мизинец на правой ноге, и меня озарило.

Ведь человек-тряпка – супер-герой. А супер-герои должны побеждать. Я вдруг поняла, что именно сильнее страха Марты остаться без куска хлеба и крыши над головой. Страх – перед адом – местом, где нет Бога, которого Марта ещё не назвала, но уже нашла. Только это никакой не трансцендентный ад, а самый, что ни на есть, всамделишный и ощутимый. И он тебя поглотит вот прямо здесь и сейчас, если ты пойдешь против себя, надломишь этот евангельский стержень — «всякому просящему у тебя – давай, и от взявшего твое, не требуй назад».

И я порадовалась за Марту. Теперь я знаю — она победит. Обязательно.  Ну а я тоже, пожалуй, попробую.