Лебединая песнь

«Хочу выху…хоооооо! Хочу! ХочУ! ХАЧУУУУ!» — я подпрыгнула почти элегантно. Так, чтобы в приземлении поворотиться  на 180 градусов, — и лицом к лицу встретилась с бедствием: могучий рев вырывался из деточки, обладающей  очевидно отменным физическим здоровьем и психологической устойчивостью — лишь  такая комбинация позволяла, воя и заливаясь слезами, чрезвычайно внимательно следить за реакцией родителей и продавцов. Последние, судя по их виду, были близки к тому, чтобы уволиться даже без компенсации, лишь бы больше никогда не видеть детей и взрослых, мечтающих приобрести домашнего питомца пооригинальнее.

Что скрывать, лемуры, коалы, панды, питоны сегодня мало кого прельщают. Обогатившись редкими знаниями в области фауны, поклонники фильма «День радио» рванули на поиски перепончатокрылого серпня, жидкохвостого павиана, среднеевропейского древесного хохотуна и бразильского двузубого чернопопика. Или, на самый худой конец, как сегодняшний юный клиент, африканской бородатой выхухоли. На фоне такого богатства фантазии средиземноморская черепаха, о которой мечтала дочь подруги, выглядела привычным дворовым котенком из рубрики «отдам в хорошие руки».

Черепаху Туся обещала дочери за какие-то заслуги и в обмен на отмену желания поселить дома дегу или хомячка: Туся терпеть не может грызунов. Черепаха казалась достойным, тихим и вполне достойным дома животным, поэтому мы вздохнули с облегчением, когда девочка принялась придумывать имена будущим питомцам. Дескать, если родится (тьфу, будет приобретен) мальчик, назовем его Тиль, а если в черепашке объявятся признаки барышни, она будет Матильда. Все были довольны, да вот беда, в наступившие холода Туся сильно простыла. Вот так — по просьбе приятельницы и с ее тремя тысячами рублей — я оказалась в зоомагазине. В художественной литературе черепахи фигурируют в основном в форме супа,  из учебников биологии я почему-то запомнила лишь, что они — старожилы Земли и появились чуть больше (или  меньше) 200 миллионов лет назад, произойдя от пермских котилозавров. А из фильмов о флоре и фауне я вынесла, что они закапывают яйца на берегах морей-океанов. Впрочем, в последнем не уверена, это мог быть кто угодно.

Продавец был явно доволен, что возле меня не крутится ни один рыдающий малыш, но, услышав мою просьбу, погрустнел. Оказалось, что средиземноморских черепах занесли в Красную книгу и отныне их продавать — криминальная история. Загрустила и я, спросив на всякий случай про покупку «с рук». Не знаю, как ему это удалось, но продавец погрустнел еще больше, но честно сообщил, что не стал бы доверять судьбе: его друзья купили поддельную средиземноморскую, а еще он слышал, что продают больных. Я мяла в кармашке сумке три Тусины тысячи в раздумьях, что предпринять, как юноша внезапно улыбнулся, воскликнув нечто похожее на «возьмите ухо». Уже начав поднимать руку к голове переспросила —  «Что?». Оказалось, что мне предлагают приобрести не ухо про запас, а угольную сухопутную черепаху.

«Показывайте!», — скомандовала я и в мгновение ока оказалась лицом  к лицу с 20-сантиметровой уродиной, ноги которой покрыты то ли  красными прыщами, то ли бородавками, а все потому, что второе их название — красноногие. Впрочем, излишняя красота не должна была смутить юного черепаховеда. «Сколько?» — я потянулась в кармашек, совершенно уверенная, что любая цена будет большой,  мне еще должны приплатить за то, что я освобождаю магазин от присутствия этой животины. «Семнадцать», — лучась счастьем, бодро пропел продавец. — «А если вам нужно приданое»… он осекся, вовремя заметив опасность, но  шепотом мужественно договорил: «Оно вам обойдется в 8,5 тысяч со скидкой».

Изнемогая от ярости, я отпаивалась чаем с  медом на кухне у Туси, безжалостно забрав лекарство у больной подруги. Из комнаты раздавался вой обиженного ребенка. Поняв, что мы не пойдем ее утешать, она явила нам залитое трагическими слезами лицо: «Я могу не обедать в школе до января». Мы молча переглянулись, осмотрели друг друга: в целом, мы тоже можем не обедать до января, на внутренних резервах продержимся. Да вот беда, даже не обедая втроем, мы не скопим за 3 месяца 25 тысяч недостающих, чтобы по дому стучало красноногое счастье.

Юный черепаховед затих, и я трусливо сбежала домой. Через неделю Туся позвонила, попросив зайти: простуда переросла в ангину, а неутомимый ребенок придумал нового питомца. И не потому, что она расхотела черепаху, просто в школе поставили новенький автомат  с чипсами. Так что малютка произнесла, что вот полоз ее бы вполне устроил. В качестве аргумента «за» напомнила: «Ты же, мама, не любишь грызунов, а полозов надо мышками кормить. Или сверчками. А сверчки вообще не дорогие, как чипсы «Лейс».

Туся долго и шумно сморкалась, а потом, подозрительно сотрясаясь, не отнимая платок от лица, спросила «Штучка или ведро?».

— Штучка, мам. Он сверчка долго ест, полчаса примерно.

Тут уже за платком полезла я и, утирая слезы, просипела:

— А пока полоз его ест,  сверчок будет ПЕТЬ. И дома у вас будут непрерывные песни. Хорошо, что они танцевать при этом не будут. Например, кузнечики стали бы непременно выкидывать коленца.

Я шла домой, совершенно счастливая от того, что живу не слишком близко к подруге, чтобы круглосуточно слушать лебединую песню сверчков. А еще я поняла, что в следующий раз обязательно спрошу у продавцов, где достать бразильского двузубого чернопопика. И не ест ли он — не продавец, конечно, — поющих лебединую песнь сверчков.