Заседание 41. Чего не могут короли

Он был король. Она — подручная в свинарнике. Он жил во дворце, она — в хлеву. Он был прекрасен и благороден, она  — уродлива и злонравна. Свиньи были лучше нее во всех отношениях.

Но у королей свои причуды: он полюбил ее. Она тоже была не без капризов. Наша  уродина о королевской любви и слышать не пожелала.

Влюбленный король надарил ей кучу нарядов и драгоценностей. Она закопала подарки под забором у навозной кучи. «Так надежнее», — считала она. Такая вот она была бережливая.

А королю сказала: «Я не из тех, которые любят за подарки!» И пошла к соседу, который давно все пропил и поэтому никогда ничего за любовь ей не дарил. Такой вот он был честный.

Несчастный король обезумел от горя. Он кликнул всю свою стражу и явился возлюбленной во главе тысячи тяжеловооруженных солдат.

«Он тебя погубит!», — вскричал король, разумея, конечно, соседа. – «Не ходи к нему, или я прикажу бросить тебя в темницу!»

Страшное было зрелище!

«Все вы, мужики, такие!» — заголосила уродина.  — «Всю  душу вынете, пока своего не добьетесь! Да только меня не запугаешь!» И все-таки пошла к соседу: такая вот она была независимая. Сосед  же никогда никому не угрожал: просто убивал сразу. Такой вот он  был рубаха-парень.

Но на полпути она остановилась. «А ну как посадит?» — подумала она. – «Король ведь, что с него взять!» И она вернулась. Такая вот она была осмотрительная.

Король, увидав ее, спрыгнул с коня и побежал навстречу. «О, любимая!» — воскликнул он. – «Теперь я верю, что и ты полюбишь меня когда-нибудь!»

«Сердцу не прикажешь!» — все-таки буркнула  она. – «Ладно, пошли жениться, только поскорее, а то передумаю!»

«О, счастье!», — возрадовался король.  —  «Эй, слуги! Несите платье для моей невесты!» «Вот еще!», —  фыркнула  она.  – «Опять  подачки! Мы, между прочим, не беднее некоторых!…»

И она надела то, что хранила под забором у навозной  кучи. Такая вот она была принципиальная.

Король пришел в ужас: «Не могу же я вести тебя во дворец в таком виде! Ты будешь выглядеть хуже грязной метлы у последней из моих служанок!»

«Не нравится — не бери, чистоплюй!» — отрезала она.  И пошла к соседу, который и сам был не  менее  вонючий,  чем она. Такая вот она была непривередливая.

И бедный король подумал: наверно, сразу во дворец —  это  ей трудно. Надо,  чтобы  она  постепенно  привыкла  к   человеческим условиям.

Он решил тоже пока не жить во дворце и купил себе и ей чудесный домик с банькой.

«Только чтобы и духу твоего тут не было!»,  —  сказала  она, захлопывая новенькую дверь перед самым королевским носом.  А сама пошла за соседом и привела его жить к себе. Такая вот она была добрая.

Но сосед заподозрил, что она получила новую избушку не задаром. С горя он напился, избил  свою любезную и выгнал на улицу. А к себе позвал другую: такой вот он был чувствительный.

Король, который так и стоял всю неделю у ворот, подобрал избитую.

«Все из-за тебя!», — не приходя в сознание, сказала она. «Ну помоги же, не видишь — умираю!»

«О, наконец-то ты о чем-то меня попросила!» — прошептал король. Он поднял уродину, принес в домик, выгнал соседа с любовницей, все прибрал и вымыл. Уродину свою тоже вымыл, переодел во все чистое, уложил в постель и стал лечить.

Она быстро поправилась.

«Видно, не отделаться от тебя!», — сказала она, встав на ноги. – «Ладно уж, живи здесь, коли охота». Она поставила в угол табуретку, посадила на нее короля, натянула веревку и повесила занавеску, чтобы занавешивать короля, чтобы не отсвечивал. Такой вот дизайн интерьера.

И снова стала водить в дом соседа. Сосед стал претендовать на жилплощадь, но она уже поумнела. «Фигушки тебе!», — сказала она. «А будешь наглеть, совсем выгоню! Да я самому королю могу пожаловаться!»

Бедный король за своей занавеской и тому был рад.

Жизнь налаживалась. Сосед от ревности буянил, но реже. Уродину поколачивал, но не до смерти. Тоже ведь не дурак был.

Уродине колотушки надоедали, хотя и медленно. На соседа  она обижалась все чаще, но не до конца. В умной  книжке  она  прочла, что нельзя рвать отношения из-за мелких  разногласий.  Такая  вот она была ученая.

Когда ей становилась туго от его  выходок,  она  отдергивала занавеску и орала королю в лицо: «Ты, что сидишь, как пень! Помоги! Не видишь — убивают?!»

Король встает. Вышвыривает соседа.  Поднимает с пола свою уродину. Кладет на постель. Она засыпает. Король сидит рядом и смотрит на нее. Слезы короля падают ей на грудь. Туда, где  у  людей  обычно бьется сердце. У уродины на этом месте камень, холодный  замшелый валун.

Король это знает. Но говорят же люди,  что вода камень точит! Ах, сколько же еще плакать прекрасному королю?..