О советах и комплиментах.

Мне подобные давали редко, но два врезались в память.

Первый был даже не совет, а подарок. Подруга на мой день рождения (в четырнадцать лет) вручила мне контурный карандаш. И сияя дружелюбной — искреннейшей! — улыбкой, сказала:

— Тебе подойдет. У тебя маленькие, глубоко посаженные глазки, их нужно научиться красить правильно, если не хочешь быть… ну, такой.

И она сделала жест рукой, обобщив меня целиком в «ну, такую».

До четырнадцати лет я не слишком задумывалась о собственной внешности. У меня были красивые родители, красивый младший брат, красивые дедушка с бабушкой, и мне даже не приходило в самонадеянную голову, что я могу выбиваться из этого стройного ряда миловидных людей.

К тому же сама подруга была исключительно хороша собой: белокурая, голубоглазая, с ямочками на щеках, и это, конечно, придавало дополнительный вес ее словам.

Этим весом меня придавило как бетонной плитой.

Я так поразилась открытию о моем уродстве, что замолчала дня на три. Перестала выдавать эмоции и информацию в окружающий мир. Я была занята. Предстояло хорошенько осмыслить новую себя, и я осмысливала. Что вообще делают девочки, у которых маленькие, глубоко посаженные глазки? Можно ли им громко смеяться? Разрешено ли им болтать ерунду? Невзначай хлопать симпатичных одноклассников по плечу? Носить красное?

Я стала рассматривать себя перед зеркалом и, конечно, с каждым разом убеждалась, что подруга абсолютно права. Маленькие. Глубоко посаженные. И нос огромный. И щеки тоже — вон, уныло висят слева и справа. Рот невнятный, непонятно, как таким разговаривать. Более-менее удовлетворить могли только уши, но их, к несчастью, закрывали волосы. Я собрала волосы в хвост, чтобы хоть в чем-то на моем лице мог отдохнуть взгляд постороннего человека, измученного прочими уродствами. Я начинала жалеть, что уши нельзя пересадить куда-нибудь ближе к центру, чтобы в глаза бросались именно они, а не все остальное.

За какие-то сутки я проделала путь от самоуверенного залюбленного подростка до гибрида Горлума с Квазимодо, которому предстояло мыкаться по пещерам, до конца дней есть сырую рыбу и не показываться на свет Божий.

К концу третьего дня мама села возле моей кровати перед сном и спросила, что случилось. Выглядела она такой серьезной, что я осознала: отмолчаться не выйдет. Придется нанести маме этот удар: сообщить, что у нее вырос уродливый ребенок. Ничего, в наличии есть еще один, пускай утешается им.

Я и сообщила.

Надо сказать, у моей мамы чудесный звонкий смех. Поэтому когда она издала невнятное хрюканье, я не поняла, что это значит. Хрюканье повторилось. Мне стало ясно, что все-таки второго ребенка для утешения недостаточно. Мама сложилась пополам, выползла из комнаты, не переставая хрюкать, что-то пробулькала снаружи, и через некоторое время в комнату зашел папа.

Он очень внимательно посмотрел на меня, а потом крикнул:

— Не нашел я у нее никаких глазок! Видимо, они слишком маленькие! Или слишком глубоко посажены! Иди и покажи мне, где они.

В комнату вползла мама, держась за косяк. Она была красная и в слезах, она задыхалась от смеха и не могла ничего сказать.

Я посмотрела на них обоих и начала смеяться. Смехом все мое глупое горе смыло, как ручьем. Тяжкий морок, три дня глубочайшей мучительной тоски, когда я сама не понимала, что со мной творится — все растаяло в одну секунду.

(Однако когда подруга, которая обычно ходила с нашей семьей гулять в парк, пришла в следующее воскресенье, мой папа, добрейший папа, веселый папа, радующийся любым моим друзьям, твердо сказал, что сегодня мы хотим провести время в семейном кругу. Я очень сердилась тогда на него, поскольку была уверена, что она не желала меня обидеть. Но папа был непреклонен: с этого дня мы проводим выходные без Оли. И он не изменил своего решения).

А второй случай произошел в школе. Учительница истории, болтливая дама лет сорока, твердящая нам «я ваш лучший друг» и загадочно подмигивающая при этом, отозвала меня после урока и доверительно сказала:

— Милая, этот свитер тебе очень идет. Но все же такие запястья надо прикрывать.

У свитера были модные тогда рукава «три четверти», а у меня были (и остались) довольно тощие запястья. Очевидно, все это сложилось в картину, оскорбившую взор нашей славной учительницы.

Я кивнула, ошеломленная тем, на какую ерунду обращают внимание взрослые, и с тех пор носила в школу свитера с рукавами, доходящими чуть ли не до кончиков пальцев. Эта привычка осталась у меня до сих пор.

А карандашом краситься я так и не научилась.

Елена Михалкова

Источник: Блог автора в фейсбуке

Присоединяйтесь к нам на канале Яндекс.Дзен.

При републикации материалов сайта «Матроны.ру» прямая активная ссылка на исходный текст материала обязательна.

Поскольку вы здесь…

… у нас есть небольшая просьба. Портал «Матроны» активно развивается, наша аудитория растет, но нам не хватает средств для работы редакции. Многие темы, которые нам хотелось бы поднять и которые интересны вам, нашим читателям, остаются неосвещенными из-за финансовых ограничений. В отличие от многих СМИ, мы сознательно не делаем платную подписку, потому что хотим, чтобы наши материалы были доступны всем желающим.

Но. Матроны — это ежедневные статьи, колонки и интервью, переводы лучших англоязычных статей о семье и воспитании, это редакторы, хостинг и серверы. Так что вы можете понять, почему мы просим вашей помощи.

Например, 50 рублей в месяц — это много или мало? Чашка кофе? Для семейного бюджета — немного. Для Матрон — много.

Если каждый, кто читает Матроны, поддержит нас 50 рублями в месяц, то сделает огромный вклад в возможность развития издания и появления новых актуальных и интересных материалов о жизни женщины в современном мире, семье, воспитании детей, творческой самореализации и духовных смыслах.

новые старые популярные

Мама с папой молодцы )))) но как это меня Бог миловал. никто не говорил ничего похожего. Или я не слушала? нет, все говорили про кривые зубы, правда что. До сих пор с этого веселюсь ))

Что характерно,мои «маленькие глазки»,тоже замечали только знакомые женского рода.То я не так их накрасила,то цвет не такой.Парадоксально,но все мои мужики просто «тонули в моем зелёном бескрайнем море глаз»……..Жаль,что поздно поняла,что это тупая женская зависть.

ttttt

Тут не промахнуться бы. Встречалась с тем, что искренне, но, возможно, недостаточно вежливое замечание принимали за осуждение. Причем невежливость абсолютно не со зла, без тени злого умысла, без желания возвыситься — «желаю тебе быть красивой, счастливой …» В ответ агрессия причем не от того кому желали, а от обидчивой девушки из окружения, которая принимает все на свой счет. А иногда настоящие комплименты — тебе очень идет красное — говорят с таким неслышным внутренним ядом, а про себя — красное идет, только смотришься, как девка. Так что, не всегда можно отличить, важны не только слова, а внутреннее отношение, цели, было это… Читать далее »

ttttt

Пока что не выработала способ нейтрально относиться к этим женским и мужским качествам. У мужчин дожевывает зацикленность на внешности, ревность к вниманию, зависть. (

Mariya_Ya

Ну тонкие запястья — это вроде как красиво…
У меня были другие приговоры — «слишком худенькая» (хотя объективно — нет, не слишком, обычная), «на ребенка похожая» (и мне уже почти 30, а я все никак не растеряю эти детские черты), «голос высокий» (а кавалеры говорили, что им очень нравится), «бедра какие-то слишком округлые» и т.д.

подобные «комплименты» обычно выдают завистники.

Похожие статьи