Преподобномученица Евгения. Неженский роман с переодеванием

В житии святой преподобномученицы Евгении есть много расхожих шаблонов: красота и книжная ученость, попытка скрыться под видом инока в мужском монастыре, неверующий, но обращенный дочерью в христианство отец-правитель, клевета и наветы, оставленный жених и поверженные идолы.

Однако здесь нет ничего лишнего, вся история жизни и жития святой течёт плавно и ровно, даже при самых невероятных совпадениях напоминая не индийское кино, а рассказ о вверении себя Богу, без воли Которого ни один волос не упадет с головы человека.

***

В конце II века некий римский вельможа по имени Филипп получил от императора Коммода назначение на должность правителя Египта. Он взял свою жену Клавдию, своих сыновей Авита и Сергия и свою единственную дочь Евгению — и переехал вместе со всем семейством, чтобы править в Египте мудро и спокойно. Это означало, что Филипп, сам будучи скорее агностиком, чем приверженцем какой-то определенной веры, «управлял Египтом по римским законам и по обычаям предков», то есть уважительно относился ко всем существующим культам.

Однако при этом правитель резко отрицал всевозможных волшебников и колдунов, вплоть до преследований по закону. Очень не любил Филипп евреев, причем на каком-то животном уровне, но не позволял этой личной неприязни выходить за рамки закона. «Милостивее всего, — говорит житие святой Евгении, — он относился к христианам и хотя изгнал их из самой Александрии, сообразно царскому повелению, однако позволил им мирно селиться и служить своему Богу в предместьях города. Филипп уважал христиан за чистоту их жизни и мудрость».

В подобных условиях сам правитель и все его семейство исповедовали греческую философию, то есть, в первую очередь, занимали разум науками и любовью к мудрости. Однако уже приближалось то время, когда и Филипп, и Клавдия, и все их дети задумаются о душе и ее спасении.

Все началось с того, что принято называть простой случайностью, но что очевидно было промыслом Божьим. Евгения, от природы обладавшая феноменальной фотографической памятью и страстной любовью к чтению, наткнулась на книгу посланий святого апостола Павла. Прочитав ее от корки до корки, девушка поняла, что ей открылась Истина. Она не могла поделиться новыми знаниями и своей радостью с родителями, потому что опасалась их гнева.

Жениха у нее не было — многие знатные, богатые и красивые юноши сватались к Евгении, которая была не только умна, но и очень красива, однако девица отказывала всем, а Филипп и Клавдия не хотели принуждать дочь к браку без любви.

Про подруг житие умалчивает — и лишь два человека, слуги-евнухи Прот и Иакинф, оказываются теми, с кем Евгения делится тем новым, что вошло в ее жизнь. Девушка просит у родителей разрешения отправиться в одно из загородных имений, намереваясь посетить там высланных в предместья Александрии христиан, чтобы узнать как можно больше о том учении, которое она уже приняла всей душой, но о котором знает еще так мало.

Она берет с собой не только Прота и Иакинфа, но еще множество слуг, как и положено единственной дочери правителя. Торжественная кавалькада едет мимо одного из монастырей — и Евгения слышит иноческое пение слов из 35-го псалма: «Все языческие боги — демоны, а Господь сотворил небеса». Увидев в этом знак и Божье указание, Евгения призывает Прота и Иакинфа.

Она рассказывает им свой план побега из дома, говоря так: «Вы достаточно обучались со мной наукам, мы вместе постигли учения философов. Вы, конечно, понимаете, что все это басни, не имеющие за собой ничего, кроме разве обманчивого для многих подобия истины. Я читала слова апостола Павла, и он указал мне путь к спасению, и вы, если пожелаете, можете последовать его указанию. Я не буду больше зваться вашей госпожой, но сестрой и сослужительницей, ибо мы имеем общего Господа и Отца: Бога. Будем же единодушны и единомысленны, как братья, и вместе решим обратиться ко Христу. Я слышала, что христианский епископ Елий построил здесь монастырь, где иноки непрестанно днем и ночью прославляют песнопениями Бога.

В этот монастырь ни в каком случае не позволяют входить женщинам. Поэтому остригите мне волосы, дайте мужскую одежду и отведите меня туда. Мы назначим наше возвращение в город поздно вечером, все рабы пусть идут впереди колесницы, а вы двое позади. Я тихо сойду с колесницы, и мы скроемся тайно от всех. Колесница возвратится домой пустой, а мы пойдем к рабам Божиим».

Все было проделано именно так, как придумала Евгения. Она вместе с Протом и Иакинфом оказалась в монастыре, стремясь попасть к игумену Елию, чтобы тот благословил их остаться в обители. Они представились родными братьями, обратившимися от языческой веры в христианство, и игумен назначил им день приема. Накануне Елию приснился сон: он увидел, что какие-то мужчины носили на руках и поклонялись как богине некоей женщине, похожей на изваяние языческих богинь.

Елий обратился к женщине с такими словами: «Подобает ли тебе, созданию Божию, быть почитаемой людьми за божество и принимать от них подобное поклонение?». Богиня тотчас же оставила своих поклонников и последовала за Елием со словами, что не оставит его до тех пор, пока он не откроет ей истинную христианскую веру.

Пробудившись ото сна, Елий принял ожидающих его Евгению с евнухами, сказав ей так: «Имя твое, Евгения, согласуется с духом твоим (Евгения — «благородная, мужественная»), ибо ты имеешь благородную, мужественную душу и во всех отношениях являешься мужем. Крепко держи в уме свое решение, побеждай свою женскую природу, и ты возмужаешь и утвердишься о Христе. Я говорю это не обличая тебя, не порицая твою женскую природу, не желая отвлечь от твоего намерения, но чтобы ты узнала, какое попечение имеет о тебе Бог, открывший мне, что ты придешь ко мне с просьбой о присоединении ко Христу».

Евгения вместе с Протом и Иакинфом остаются в монастыре, Елий совершает над ними святое Крещение и постриг. Евгения усердно изучает Священное Писание, помогает всем и каждому в ежедневных делах, а вскоре получает от Бога дар исцеления. Именно благодаря ему она снова встречается со своими родителями.

Филипп и Клавдия, когда к их дому в Александрии приехала пустая колесница, а дочь бесследно исчезла, были безутешны. Правитель искал пропавшую дочку по всей стране, но всё было напрасно. В конце концов, он даже обратился к ненавидимым колдунам, которые, опасаясь его гнева, придумали историю, что это боги были так впечатлены умом и красотой Евгении, что взяли ее к себе на небо.

Филипп предпочел поверить этой сказке и даже поставил в Александрии скульптурное изображение Евгении, чтобы любой мог ей поклоняться, но Клавдия с сыновьями не желали верить в такие выдумки и продолжали оплакивать пропажу Евгении, не ведая, что скоро снова встретятся с ней. Дело было так. Когда слава о том, что один из иноков местного монастыря может исцелять больных, распространилась далеко за пределами окрестных поселений, одна из богатых женщин попросила помочь ей избавиться от лихорадки, которой она страдала уже больше года.

Евгения, которую к тому моменту братия упросила принять игуменство в монастыре после усопшего настоятеля, отправилась к этой болящей по имени Меланфия. Женщина исцелилась, после чего стала часто посещать монастырь и воспылала страстью к своему врачу, искренне считая, что это миловидный молодой мужчина и даже не подозревая, что это девушка. Страсть и похоть захватили Меланфию с головой. Она послала за Евгенией, сказав, что снова заболела, и отзывчивая Евгения довольно скоро пришла. Меланфия схватила ее за руку и призналась в своей любви, предлагая все земные блага, которыми владела, только чтобы предмет ее страсти остался с ней и ответил взаимностью.

Евгения отвечала так: «Да не помыслит даже ум наш когда-нибудь о плотских наслаждениях! О блаженная чистота, не продадим тебя за тленные богатства! О святое девство, не оскверним тебя любодеянием! Один у нас брак — наша любовь ко Христу, одни у нас богатства — блага, уготованные на небесах, одно наследство — познание истины!» После этого Евгения быстро уходит, а Меланфия идет к правителю и подает жалобу, что настоятель монастыря Евгений пытался принудить ее к плотским утехам. Филипп — а ведь именно он правит Египтом в тот момент! — приходит в ярость: в первую очередь он ощущает себя обманутым в лучших чувствах, ведь именно христиан он всегда почитал за праведное житие.

Он повелевает арестовать не только игумена Евгения, но и всех иноков того монастыря. Слух об этом распространяется по всей стране, и как всегда бывает с людской молвой, обрастает фантасмагорическими подробностями, так что христиан в эти минуты поносят и гонят практически везде. Наконец назначен суд: на месте судьи сидит Филипп, рядом его сыновья. На середину пространства суда выходит Евгения, она укрыта монашеской одеждой и смотрит только в пол, чтобы отец или братья не могли ее узнать. Она выслушивает обвинения, слышит народный гнев и, прежде чем со всей очевидностью опровергнуть наветы, пытается еще раз воззвать к Меланфии и ее совести.

Однако распаляемая стыдом и страстью обвинительница не только упорствует в своих показаниях, но еще и призывает рабыню, которая подтверждает слова своей госпожи и рассказывает, что Евгений домогался и ее тоже. Выслушав это, Евгения произносит оправдательное слово, причем сразу же, с первых мгновений говорит о себе уже снова в женском роде. Она заканчивает свою речь раздиранием одежды и такими словами: «Так и я пожелала ради Христа, в Которого уверовала, Которого всей душой возлюбила и на Которого возложила все мое упование, по жизни и по внешнему виду быть скорее мужем, чем женой, соблюдая свое девство единому чистейшему и нетленному Небесному Жениху. Ты же, господин, — отец мой по плоти, сама же я – дочь твоя Евгения, отрекшаяся от мира и всех его наслаждений из любви к Христу».

Далее автор жития описывает радость воссоединения семьи, радость прибежавшей матери, а потом пишет очень просто и трогательно: «А множество христиан, пришедших со своими епископами и пресвитерами для погребения тел мучеников, также пели, исполнившись несказанной радости». То есть сам собой разумеющийся, фактически обыденный момент — люди были готовы, что неправедный мирской суд приговорит их собратьев к казни, были готовы после этого собрать их тела и воздать им почести, радуясь за обретение ими мученических венцов. Однако ситуация изменилась, более того: Филипп окончательно утвердился в том, что его дорога лежит ко Христу и вместе со всем семейством принял крещение. В Египте наступил мир и благорастворение воздухов.

Продолжается такая история недолго. Языческие жрецы возмущены, они возводят наветы на Филиппа, обвиняют его, прежде соблюдавшего нейтралитет в делах веры, в излишнем христианском рвении и подговаривают глав соседних государств объявить войну, если тот не откажется от своей новой религии. Филипп поступает изящнее, доказывая свою мудрость: он посылает в Рим запрос на нового правителя, а сам снимает с себя светский сан, чтобы тут же стать избранным народом епископом Александрии. Надо сказать, что жрецов такое положение вещей тоже не устроило, так что через довольно непродолжительное время епископ Филипп пал от рук наемных убийц. Вскоре после его смерти Клавдия вместе с сыновьями и дочерью возвращается в Рим, где Евгения продолжает свою никогда не прекращавшуюся проповедь Христа и многих знатных дев призывает хранить девство ради Жениха Небесного.

В их число входит и девушка из царского рода по имени Василла. Она с детства была обручена одному храброму и отважному юноше по имени Помпей. Их брак был отложен до того момента, когда Василла войдет в подобающий возраст, но теперь, слыша о Евгении и узнавая о ее словах, девушка все больше и больше проникалась идеей отказаться от брака вообще. Она отправила Евгении письмо, прося подробнее научить ее вере. В ответ святая отправляет девице своих верных друзей, Прота и Иакинфа, которые, подобно апостолам, несут Василле свет Христа. Девушка принимает святое крещение, а потом и ее родной дядя и воспитатель Элин обращается ко Христу.

Вскоре в Риме снова начинаются гонения на христиан. Святая Евгения встретилась с Василлой и поведала, что ей было откровение, что подруге скоро будет дан мученический венец. «Меня Господь также благоволил известить о тебе, — отвечала Василла, — что ты получишь двойной венец мученический, один за скорби и напасти, перенесенные тобой в Александрии, другой же — за ту кровь, которую ты прольешь в страданиях за Христа». Евгения, услышав это, возрадовалась и, преподав последние наставления вверенным ее заботам девицам, стала готовиться к скорой мученической смерти.

В эти же дни одна из рабынь Василлы отправилась к Помпею и сказала мужчине, что его водят за нос: невеста давно достигла брачного возраста, но теперь просто не желает вступать в брак, потому что обратилась в христианство. Помпей скорее отправился в дом к нареченной, но Элин не пожелал пустить его, говоря, что вошедшая в возраст Василла вольна сама выбирать, хочет она связывать себя брачными узами или нет.

Отвергнутый жених отправился к императору и подал жалобу на бывшую невесту, ее дядю и на Евгению, обращая императорское внимание на то, что святая-де смущает девушек и призывает их нарушать естественные законы человеческой жизни в целом и Римской империи в частности. Царь, видя непритворные и гнев, и слезы юноши, повелел, чтобы Василла либо срочно вышла замуж за Помпея, либо была казнена. Девушка, не колеблясь, выбрала мученический венец и была зарублена мечом. Ее учителя Прот и Иакинф были схвачены и отведены в языческий храм для принесения в жертву, однако все идолы попадали, как только святые оказались на пороге — после этого, повелением царя, они тут же были казнены.

Святую Евгению император сначала позвал к себе и стал спрашивать, каким колдовством она владеет. Девица пыталась рассказать ему о Христе и о том, Кто помогает ей на самом деле, но царь Галлиен не желал слушать эти умные и спокойные речи, а повелел и Евгению отправить в языческий храм Дианы для принесения в жертву. Надо ли говорить, что все статуи оказались повержены, стоило только святой туда войти. Император приказал привязать ей на шею камень и бросить в Тибр, но Евгения пошла по воде, словно по суше. Ее бросили в горящую печь, но та моментально погасла. Тогда мученицу отправили в темный сырой ров и десять дней морили голодом, однако с неба сходил луч света, а ангелы приносили ей пищу.

В один из дней этого заточения Евгения сподобилась явления самого Христа, Который сказал ей такие слова: «Я твой Спаситель, Которого ты возлюбила всей душой и всем сердцем, ради Которого терпишь эти страдания. Да будет знамением для тебя, что Я приму тебя в Свои небесные селения в тот самый день, когда Я родился на земле из чистой и девственной утробы». Евгения стала с нетерпением ждать обещанной радости — и действительно, в самый день Рождества в ров спустился палач и убил святую мечом.

***

Блаженная Клавдия дважды за время земного пути лишалась своей единственной дочери Евгении, но оба раза ей была явлена высшая радость: сначала дочка нашлась после трех лет отсутствия, и семья прожила некоторое время в земном счастье. Потом Евгения была казнена, и Клавдия, предав тело земле в родовом поместье недалеко от Рима, плакала и скорбела о ее смерти. Вскоре дочь явилась матери во время молитвы со словами: «Радуйся и веселись, мать моя, что Христос ввел меня в радость святых, отца же моего в число патриархов, в воскресный день Он примет и тебя в вечное веселие». Вторая разлука была страшнее, но и радость от встречи была куда как более сильной, ведь мать и дочь встретились уже на Небесах.