Посмотри в окно. Рождественская история

Это далекое-далекое, как старый волшебный сон, Рождество, запомнилось мне, наверное, больше всех других праздников детства. Это было самое чудесное, самое сказочное Рождество Христово в моей детской жизни.

А началось все очень печально: за два дня до Рождества мы с Катей заболели ветрянкой. Это случилось на второй год моего житья-бытья у тети Эрны. Мне тогда было 7 лет, мы лежали в детской, одинокие и несчастные. Ксюшу и Киру от нас отселили, никто к нам не заходил, кроме тети Эрны и Александра Илларионовича. Причем, все знали, что если в доме появилась ветрянка – значит, ею переболеют все, кто еще не болел, то есть любая изоляция больных бесполезна.

Я болела тяжелее, чем Катя – у нее температура была невысокой, и на коже «цвело» совсем немного высыпаний. Я же была до такой степени усыпана, что можно было сразу всю меня поливать зеленкой. В утешение, тетя Эрна рисовала на мне разных сказочных персонажей. На лице у меня порхала зеленая бабочка, на груди – прыгали зайцы с морковками в лапах, по спине ползла королевская кобра, а по ногам – улитки. В общем, ходила я вся зеленая.

Алеша, увидев меня, закричал:

— Привет лягушкам!

А Вася добавил:

— И крокодилам!

Но я не позволила себе на них обижаться – братья всегда так шутили.

Несколько раз температура поднималась настолько высоко, что тете Эрне приходилось делать мне укол с очень страшным названием «литическая смесь» и я представляла, как тетя Эрна идет на кухню готовить эту смесь, варит ее в ковшике, а потом засасывает прозрачным шприцом и идет меня колоть. Но после «литической смеси» мне становилось лучше.

В Рождественский сочельник, утром, мы остались дома втроем: я, Катя и тетя Эрна. Мы честно выпили по кружке теплого молока с печеньем, я подрисовала Кате несколько новых зеленых кружочков на лице, почитали про «Снежную королеву», затем послушали чтение тети Эрны, потом поссорились с Катей из-за какой-то чепухи – кто будет выкраивать из зеленого шелка платье для куклы. Этого шелка остался один лоскут, и мы никак не могли его поделить.

Да и поссорились мы, на самом деле из-за того, что хотелось не болеть, а принимать самое деятельное участие во всей этой предпраздничной суматохе, и печь печенье в виде елочек и шишек, и вырезать ангелочков из цветной бумаги, и пойти в Кремль на «Щелкунчика» и… в общем, встретить Рождество по-настоящему! А нам суждено было сидеть в опустевшей, грустной детской, с надписью на входной двери: «Не входить – карантин. Ветрянишник». Эту надпись придумала Катя. И слово «ветрянишник» тоже она.

— А если б мы болели свинкой, то написали бы: «Не входить – свинюшник». И повесили бы на дверь. – мрачно сообщила Катя.

— Болеть свинкой хуже, – продолжала она, словно решив меня утешить. – Шея распухает, и хрюкать начинаешь.

— Врешь ты все.

Мне было все равно, чем болеть: свинкой или ветрянкой – просто очень не хотелось болеть на Рождество. Ну, или хотя бы болеть «не сильно», чтобы разрешили спуститься вниз и помочь, например, печь печенье или лепить из соленого теста фигурки. Катю из солидарности оставили со мной, тоже не пустив на кухню. И она, немного подумав, спокойно отправилась раскрашивать свою тарелочку из папье-маше. А я, закутанная в плед, села на широкий подоконник, стала смотреть на высокие рождественские сугробы, маленькую ледяную горку и заплакала.

Тетя Эрна утешала меня всеми возможными и невозможными способами: принесла горячих, только что сделанных Кирой ирисок, предложила посмотреть свой тяжелый бархатный альбом с золотой застежкой – там были ее свадебные фотографии, – и даже готова была шить для моей куклы Лорны бальное платье.

— Подумай, Анюта, какие подарки завтра утром будут ждать тебя под елкой! – воскликнула тетя Эрна, очень радостно, желая заразить меня своим праздничным настроением.

Я подумала и заплакала с новой силой.

— Анечка, милая, да что с тобой? Ты не рада?

А дело было вот в чем: на Рождество я заказала Деду морозу очень красивую книгу с английскими сказками, которую обнаружила в книжном магазине, и шахматы. После ссоры с Алешей, я подумала, что хорошо бы иметь собственные шахматы, играть в них, когда захочется. И никогда не давать этим противным мальчишкам. Так вот, я честно описала мои пожелания в письме к Деду Морозу, и вдруг сегодня пришла в голову мысль, что я хочу другой подарок. Совсем другой! Лакированные туфельки в виде лодочек, те самые, которые я видела на витрине обувного магазина, возле московского дома тети Эрны. Видела я их летом – и такие они были хорошенькие, достойные настоящей принцессы – розовые, блестящие, с маленькой кожаной розочкой на боку. Тогда у меня захватило дух от восторга – но я не осмелилась попросить их у тети Эрны, ведь всего два дня назад отпраздновали мой день рождения, и я получила много подарков. А потом, они как-то сами собой забылись… Я не помнила, сколько они стоили, но, наверное, дорого.

Эти туфельки вспомнились мне совершенно случайно и раздразнили мою душу до горьких рыданий. Сейчас какая-нибудь девочка, может даже, моя ровесница щеголяет в них и любуется розочками – такие это славные, милые туфельки!

Тетя Эрна не могла понять моих слёз.

— Ну, что с тобой, Аня? Кто тебя обидел?

Я отрицательно затрясла головой.

— Ту-у-фли. – выдавила наконец я.

— Туфли тебя обидели? – Тетя Эрна рассмеялась и обняла меня. – Ах, какие они вредные! Что же они сделали, мозоль натерли?

— Нет. – я всхлипнула. – Я…хотела туфли на Рождество… А теперь мне подарят шахматы и книгу-у…- И я, запинаясь, рассказала про летний жаркий день и розовые «лодочки» в витрине магазина, и как они красиво блестели…

— Анюта, ну что же ты раньше мне не сказала? – С искренней горечью, воскликнула тетя Эрна. – Мы могли бы послать Деду морозу телеграмму, попросить эти туфли вместо книги! – Она задумалась. А раз тетя Эрна задумалась, значит, что-то обязательно придумает, чтобы меня утешить.

Но туфли… Я их видела так давно! Где теперь Деду морозу их искать? Да и времени у него нет, ведь Рождество Христово почти наступило!

— Я знаю, что делать. – Тетя Эрна решительно встала. – Надо написать письмо Рождественскому Ангелу.

— А как это? И что за Ангел?

— Он вообще-то не дарит подарков, но может сделать исключение и принести подарок вместо Деда Мороза. Только больному ребенку. А ты у нас как раз сильно болеешь. – Тетя Эрна ласково погладила меня по голове.

Я послушно взяла бумагу и под диктовку, печатными буквами вывела: «Дорогой Рождественский Ангел! Подари мне пожалуйста на Рождество розовые туфельки с розочкой, какие я летом видела вместо шахматов и книжки. Я болею и очень скучаю. Аня. Дом Красково».

— Ну, вот, как я вовремя про него вспомнила! – обрадованно сказала тетя Эрна.

— А что еще этот Ангел делает, кроме подарков больным детям? – заинтересовалась я.

— Он летает в Рождественскую ночь над городом и сыплет с неба незабудки. – Таинственно сообщила тетя Эрна.

— Настоящие? Их можно пойти и поискать на снегу?!

— Нет, в снегу их не найти, Анютушка. Они невидимые. Их может увидеть только очень чистый сердцем человек, то есть очень хороший и добрый.

— Тетя Эрна, а вы их видели? Вы же очень хорошая!

Она засмеялась и взяла мое послание.

— Пойду, отправлю письмо Ангелу, а то не успеет…

А я стала ждать. Я верила и не верила, что получу в подарок туфельки. Хотя, на Рождество всякое может быть… И все-таки – откуда посредине зимы могут появиться мои прекрасные туфли из далекого лета? Кате я ничего не рассказала: это была наша с тетей Эрной тайна.

В 9 часов вечера мы с Катей поужинали, посмотрели из окна на Рождественское небо и звездочки, выслушали сказку тети Эрны и легли спать. Я заснула очень быстро – я так ждала завтрашнего дня!

…Подарки, принесенные Дедом Морозом, мы всегда находили под елкой. Подарки в день рождения лежали в изголовье кровати. А вот где оставит подарок Рождественский Ангел, можно было только догадываться.

Утром я проснулась раньше Кати и тщетно пыталась разыскать под елкой свой подарок. Там лежал только красивый сверток с надписью «Катюше» и все. Для меня ничего не было. Рождественский Ангел не принес мне подарка! Никакого! То ли забыл, то ли у него времени не было, или потерял по пути, выкинул вместе с незабудками – неизвестно. Я снова горько заплакала.

Проснулась Катя, ничего не поняла спросонья, схватилась за свой подарок, стала утешать меня. Тетя Эрна с Викторией принесли большой поднос с красивыми украшениями – свечами в виде шаров. Он был заставлен всякой вкуснятиной.

— Аня, ты почему опять в слезах? Подарка нет? Не может быть! Ты хорошо искала?

Я пожала плечами:

— Под елкой.

— Ангел вряд ли будет класть туда подарок. – Сказала тетя Эрна. – Надо получше поискать.

И мы с Катей, забыв про лакомства, бросились в нашу комнату.

— Я в шкафу посмотрю! – крикнула Катя, намереваясь, наверное, выпотрошить его весь.

— Ой, смотрите! – Вдруг громко крикнула Виктория, вытаскивая из-под елки бумажку. Я прочитала по слогам: «Посмотри в окно».

— Какое окно? Любое? – И не дожидаясь ответа, бросилась к окну детской, раздвинула занавески.

А за окном, со стороны улицы, за прутья оконной решетки была привязана белая коробка! Ее уже слегка припорошил снег.

— Мой подарок! – Я забралась на подоконник, намереваясь открыть окно, и поняла, что оно заклеено на зиму.

Как попала коробка на решетку окна второго этажа, если окно не открывали? Неужели правда, это Рождественский Ангел? Это даже еще чудесней, чем невидимые незабудки!

— Как же нам достать коробку? – задумалась тетя Эрна.

— Спрошу папу, он что-нибудь придумает. – предложила Виктория.

Через несколько минут, Александр Илларионович уже тащил к окну лестницу. Он весело подмигивал мне, развязывая ленты, и тоже удивлялся. Наконец, мне принесли холодную, заснеженную коробку.

— Вдруг там шахматы? Открывай скорее! – прыгала вокруг меня Катя.

А в коробке светились розовым светом мои дорогие туфельки! Я не могла поверить своим глазам! Прижимала замерзший подарок к груди и смеялась.

Туфли оказались мне чуть-чуть велики.

— Ничего, это даже хорошо – будешь носить их долго. – сказала тетя Эрна.

А мне даже не хотелось их обувать. Я была готова поставить туфли на полку и просто любоваться ими, всю жизнь.

— Какой хороший этот Рождественский Ангел! – вздохнула Катя.

…Прошли года, и когда я совсем выросла из своих рождественских туфель с розами, одну из них случайно погрызли щенки нашей овчарки Котлеты. Вторая же бережно хранится у меня до сих пор, словно сказочная туфелька Золушки, свидетель удивительной человеческой доброты и любви из тайника моего детства.

ГЛАВА ИЗ ПОВЕСТИ «ДЕТИ ТЕТИ ЭРНЫ»

Елена Коровина