Почему я сказала терапии да

— Расскажите… о себе?
Перед глазами начинают скакать кадры моей жизни, хаотично сливаясь в узор калейдоскопа из цветных камешков, каждый из которых — тоже история, неотъемлемая часть общей картины. 

Я молчу и не знаю, с чего начать.
— Меня зовут Марина и я очень запуталась. Не понимаю, что я делаю и что мне надо делать, чтобы было хорошо.
— А сейчас плохо?
— Да. Сейчас очень плохо. 

За окном — пестрые огни магистрали, шум города и гудки машин, обрывки разговоров прохожих и ледяная декабрьская тоска. Мне, правда, нечего сказать, но надо сказать все.
— Иногда кажется, что меня совсем нет. То есть я есть — но я ли это, и какая я?
—- Все нормально. Будем работать над целостностью и осознанностью.

Осознанность — это что-то вроде холодной воды в озере, когда понимаешь, на что идешь и зачем. В конце концов, понимаешь даже, зачем ты вообще пришел к этому озеру — и пусть это будут не суицидальные мотивы.

Впервые я поступила осознанно, кажется, лет в 6, когда поняла, что мне совершенно не нравится очередная подаренная кукла, сняла с нее красивое платье, чтобы надеть на старую, и швырнула нагую красотку за диван. Дальнейшая ее судьба мне неизвестна, но я уверена, что это был знаковый поступок: отказываться от того, что тебе не подходит, это важно. Обратный процесс, думаю, еще важнее.

— У тебя в голове Мордор, понимаешь?
—Понимаю. Но как он там оказался?
— Хороший вопрос. Ты его там создала, а теперь живешь с ним — и тебе плохо. Все логично.
— Логично, но ужасно.
— Ужасно, но поправимо.

Поправить свой персональный ад — задача не из легких. Входя в терапию, нужно быть готовым к тому, что ты, как под куполом цирка, будешь делать самые жуткие вещи: ходить по канату с завязанными глазами, делать сальто без страховки, входить в клетку с голодными тиграми — своими страхами и химерами — и быть предельно честной. Это сложнее всего.

Говорить откровенно о проблемах почти невозможно даже с близкими людьми, а с терапевтом — и подавно. Ты, конечно, пришел сюда, чтобы заниматься именно этим, но заставить себя — как уговорить дошкольника съесть огромную тарелку холодной манной каши: в теории возможно, на практике — фатально.

Я долго играла в игру «смотри, какой я прекрасный клиент», рассказывая байки и улыбаясь лучшей из фирменных улыбок голливудских старлеток, пока не услышала что-то вроде: «Если ты приходишь сюда веселить меня за свои деньги, то давай закончим все, это бессмысленно и не нужно».

Помню, тогда в голове случился щелчок, нет, не «что я делаю», а «как она меня раскусила». Но откровенность не пришла, она пришла потом, спустя полтора года, когда я решила, что взяла от гештальта все, что могла, и это мой последний сеанс.

Проходя терапию, учишься уникальным вещам. Медленно, наощупь, в темноте. По чуть-чуть.
Прикусывая язык пишешь: «Нет». Разговариваешь со старыми друзьями об их чувствах: «Как я тебя обижаю? От чего тебе больно? Я правильно тебя слушаю? Давай найдем компромисс? Тебе комфортно, когда я говорю на эту тему?» Учишься смотреть в них — и видеть их, ваши отношения, видеть себя их глазами и не отступать перед сложностями, не обижаться, не обижать.
Не врать.

Не принимать ложь — мягко, верно, целеустремленно выкристаллизовывать настоящих людей в своей жизни, отсекая все лишнее. Это тяжело, раз за разом, нет, не только сначала — и потом, и всегда, но осознание необходимости этих действий ведет вперед. Ссоры и конфликты происходят, тут можно даже и не строить иллюзий, но и над этим нужно работать, потому что любое недопонимание — оно тоже про вас, про живых и настоящих.

— И теперь вы не разговариваете?
— Не разговариваем.
— Что делать будем?
— Будем писать, что обе были не правы и надо это обсудить. Это унизительно, конечно. И обидно. Потому что я же еще и должна все улаживать, но, наверное, это и есть взрослая позиция: не выяснять, кто не прав, а узнавать, как все уладить и чего не делать в следующий раз?
— Все верно,—- умиротворяющая улыбка терапевта, как яркий восклицательный знак: я понимаю, я могу, у меня получается!

Все получится. Долгая дорога через провалы и ошибки постепенно будет выравниваться и становиться все легче, пока, наконец, ты не научишься набивать синяки, а не шишки, и всегда и везде иметь при себе пластырь и антисептик.

Учишься ставить цели: простые и посложнее. Стараться их достигать, в случае победы — хвалить себя и радоваться, при неудаче — не отдаваться скорби и самоуничижению.
Цель становится не обсессией или необходимостью, а, скорее, проекцией внутренних сил в совокупности и потребностью. Иногда можно бросить на середине пути и не ругать себя: просто так бывает, что стало не нужно. Бывает, что с самого начала не нужно, но внешние факторы путают тебя. Распутывать клубок — сперва целиком через слушание, потом — осторожно, по ниточке, вместе, а затем — самостоятельно, быстро и четко — это как сорвать джек-пот.

Учишься понимать родителей, приближаешься и позволяешь приблизиться им, не срываться и удерживать весь общий фон на стабильном положительном уровне. Учишься говорить, что любишь их, звонить хотя бы через день и приезжать почаще. И уезжать — тоже учишься. Прощать и принимать прощение. Все зыбко, страшно — но оно того стоит.

— А зачем он тебе на самом деле нужен? Что чувствуешь, что хочешь?
— Не знаю… Просто нужен, просто хочу, там разберемся!
— Слышишь себя?
—  Слышу…
— И?
Меньше деструкции. Меньше ненужных действий, слов, откровений. Стараешься не брать лишнего, не-необходимого и не-твоего. Честно признаешься себе, где «хочу», а где капризы, где «из вредности», «назло» и «просто так», а где «мне очень нужно, потому что…»

Открываешься. Как можешь. Через боль, страх, кровь, пот и слезы. Себе, терапевту, друзьям, любимым. Иногда — совсем не тем, кому нужно, но это тоже опыт, потом, пытаясь отдышаться и прижигая раны, понимаешь: ошибка вышла, не увидела, не поняла. И тоже учишься: прощать, принимать, идти дальше. И не ставить галочек в черном блокноте.

— Ты уверена? Я вижу похожие прецеденты в прошлом.
— Уверена. Как никогда. 

Учишься самому главному — любить. Чувствовать, распознавать, не отрицать, не культивировать, не уродовать и не превращать все в драму. Любить — как дышать. И дышать полной грудью.

Это полная противоположность всех твоих демонов, отрицания себя, мира, страха отказа и принятия смерти. Противоположность, которая дает тебе возможность оставить свой персональный ад в прошлом и выстроить новый, прекрасный ослепительный город души, где нет кровоточащих гештальтов и пустых слез.