Объединит или разобщит нас горе?

Эйфелева башня погасла в знак траура, а крупнейшие города мира одеваются в цвета французского флага. Останкинская башня присоединилась к акции.

Фейсбук создал новый сервис «в безопасности во время террористических атак в Париже». Ночью я обновляла и обновляла френдленту, читала новостные хроники и смогла успокоиться только к пяти утра. Утром с облегчением увидела, что семеро моих однокурсников и знакомых, постоянно живущих в Париже, выставили этот новый — такой печальный, такой пугающий, в сущности! — статус. Живы-здоровы, слава Богу, что не отменяет кошмарности произошедшего.

Еще один знакомый, журналист и гражданин мира, утром улетел в свою любимую Францию, чтобы возложить цветы возле стадиона, где вчера погибли люди. Уже выложил фото. Когда я смотрела видео, на котором французов выводят со стадиона, где была проведена террористическая атака, а они хором поют «Марсельезу», я не могла сдержать слез. Потрясающее единство.

В глазах рябит синим-белым-красным — это новая аватарка в соцсети для тех, кто не знает, как еще выразить свою скорбь и свою солидарность с французами, пострадавшими от рук террористов.

Я сама только что вернулась от посольства Франции в Москве — ноябрьский холод, серое небо, серые лица, нескончаемая людская очередь, море мерцающих свечей и красно-белых цветов. Иконы — православные, католические. Плакаты на французском, на русском, на английском — призывы остановить террористов, остановить войну. Многие пришли с детьми.

«Мы с вами», «мы вместе» — да, пожалуй, это так. Или нет? Сплотит или разобщит нас горе? Это очень важный вопрос для всех нас. Для тех, кто хочет оставаться людьми.

Знакомые, которые поехали к посольству позже, сейчас пишут, что там проводится молебен. В храме святого Людовика (это французский католический приход) сегодня наверняка будет негде яблоку упасть — и на французской мессе в шесть, и на русской в семь. И я могла бы быть там, но спешно вернулась домой, чтобы написать эту колонку. Мы ездили втроем — я и двое моих друзей. Подруга сразу после отправилась в Луи молиться о погибших, друг — на всенощное бдение (он служка в одном из московских православных храмов), а я к вам, мои дорогие читательницы, хотя тоже хотела бы быть сейчас в церкви. Мы коротко обнялись и молча разошлись.

И вот я сижу и холодными еще пальцами стучу по клавиатуре. Хочу достучаться до.

Мы с друзьями сегодня были вместе с французами, как и многие другие, кто к пришел к посольству, и это было все, что мы могли сделать для Франции. Выразить свое глубочайшее сочувствие, вспомнить о наших собственных недавних горьких потерях.

Было и другое. В соцсетях немедленно разверзлись бездны. Что ж, каждый пытается справиться с обрушившейся на него информацией о небезопасном мире по-своему. Ищет виноватых, ругает правительство, ударяется в сомнительные конспирологические разглагольствования, призывает к мести, выплескивает ненависть и гнев. Этих людей тоже можно понять — шок на всех действует по-разному.

А ведь нужно просто — быть вместе. Не паниковать Это то, чего добивались от века все террористы мира. Запугать, поселить в сердцах ужас, недоверие друг к другу, разъединить, разобщить, парализовать волю и сознание. Не пускайте в душу ненависть, я уже писала об этом, и готова повторить каждое слово.

Давайте попробуем сегодня просто быть вместе — с близкими, с любимыми. А сердцем и молитвами — с Францией, которая переживает горе. Со всем миром, который завещал любить тот, кто знал о любви лучше всех нас.

Берегите себя и друг друга.

#PrayForParis

#NousSommesUnis

Фото из социальной сети Facebook и с телефона автора.