Читайте также: Маленькая женщина с огромным сердцем

Решение отправиться за мужем в Сибирь не было спонтанным и легким, Наталья Дмитриевна много молилась, плакала, думала о том, верно ли она поступает, оставляя малышей на попечении пожилых родителей, но «Они уже не двое, но одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает» (Мф. 19:6).

В январе 1828 года Наталья Дмитриевна, простившись с родными, с тяжелым сердцем выехала из Москвы, её ждал долгий путь по Сибирскому тракту.  Казань, Пермь, недолгая передышка в Кунгуре, Тюмень, Тобольск – и она все дальше и дальше от семьи. В Читу, где в остроге содержалось более семидесяти декабристов, она приедет в марте 1828 г., через несколько недель ей исполнится только двадцать три года.

К тому времени в Чите уже жили Александра Муравьева, Мария Волконская, Екатерина Трубецкая, Елизавета Нарышкина и Александра Ентальцева, а следом за Натальей Фонвизиной приедут Александра Давыдова и Полина Анненкова-Гебль.

По прибытии в Сибирь, жены декабристов  давали подписку об отказе от семейной жизни. Им были разрешены свидания с мужьями два раза в неделю, по часу, в присутствии офицера. Поэтому большую часть дня они проводили сидя на большом камне, напротив тюрьмы, в надежде увидеть их и перекинуться парой слов.

Женщины жили неподалеку от острога в простых деревянных избах, где было мало места и окна прикрыты слюдой, им самим приходилось ходить за водой, рубить дрова, топить печи и готовить еду. Привыкшие к совершенно другому образу жизни, они были вынуждены приучаться к этим непростым занятиям и нередко приходили к Полине Анненковой смотреть, как она готовит обед, печет пироги и со слезами признавались, что очень завидуют её умению варить супы, печь хлеб, чистить курицу. Они с сожалением констатировали, что не были подготовлены к такой жизни.

Оторванные от дома, привычного образа жизни, не имеющие возможности постоянного общения с мужьями, женщины очень быстро сдружились и образовали небольшую семью, где все было общим: печаль и радость, сочувствие друг к другу. Сдружившись, они обменялись прозвищами, свидетельствующими о близости и доверии женщин: Муравьеву называли Мурашкой, Нарышкину – Лизхен, Трубецкую – Каташа, Фонвизину – Визинка…

Несмотря на дружбу, отношения Натальи Фонвизиной с дамами были непростыми, они не разделяли её религиозную экзальтированность, кроме того, она нередко во сне кричала, у нее были видения, так что слышно было на улице и соответственно мешало окружающим ее людям. Тревога за детей, невозможность находиться рядом с мужем и бытовые неудобства только усиливали болезненность Натальи Дмитриевны, она страдала от припадков и приступов непреодолимого страха.

Читинский остров уже не вмещал всех узников, в 1828 г. Николай I распорядился построить для декабристов тюрьму в Петровском заводе и к осени 1830 г. потребовал перевести туда заключенных. Это место расположено за четыреста километров к юго-западу от Читы и было в те время настолько глухим, что даже в III отделении не имели понятия, где оно находится. В населенном пункте, названном так Екатериной II, в честь Петра I, располагался железоделательный и чугунолитейный завод, на нем трудились работный люд, ссыльные разных мастей  и служащие. Основной деятельностью местного населения была добыча железной руды в шахтах, закрытым способом.

Возвращение декабристов со съемки плана окрестности Читы. Художник Н.А. Бестужев, Читинский острог 1828 г.

Вот в этот населенный пункт перевели декабристов, пешком, двумя колоннами, их сопровождали в собственных экипажах бездетные – Мария Волконская, Наталья Фонвизина и Елизавета Нарышкина. А женщины с детьми сразу уехали в Петровский завод, где и встретили колонны декабристов, стоя у дома Александры Муравьевой.

Перед отъездом из Читинского острога, женщины обратились  к шефу жандармов с просьбой жить вместе с мужьями в тюрьме, чтобы не разлучаться, и разрешение было получено.

Поэтому в  Петровском заводе бездетные женщины жили с мужьями в тюремных камерах,  посещая свои дома по хозяйственной необходимости, а женщины с детьми жили в домах и посещали мужей в тюрьме ежедневно.

Условия в Петровском заводе были многократно хуже читинских. Тюрьма была выстроена на болоте, и к заселению здание не просохло, несмотря на то, что печи топили дважды в день, они не давали тепла. Наталья Дмитриевна писала: «Вы себе и представить не можете этой тюрьмы, этого мрака, этой сырости, этого холода, этих всех неудобств. То-то чудо Божие будет, если все останутся здоровы и со здоровыми головами, потому что так темно, что заняться совершенно нечем».

В тюрьме, кроме холода, лезшего из всех щелей, людей изводила темнота, было мало света и не было окон, на что  Сергей Трубецкой часто говаривал: «На что нам окна, когда у нас четыре солнца!» эти слова были обращены к женщинам, жившим в тюрьме: Екатерине Трубецкой, Наталье Фонвизиной, Елизавете Нарышкиной и Анне Розен.

Женщины поддерживали декабристов, павших духом, успокаивали расстроенных и утешали огорченных. Оторванные от мира, запрещенные в переписке с родными, мужчины теряли вкус к жизни и умирали вначале морально, а затем и физически, как это случилось с Иосифом Поджио. Женщины не только поддерживали, но и цементировали скрепы, соединившие декабристов.

Два раза в день декабристов выводили на работы: ремонтировать дороги, рыть канавы, на мельницу, молоть зерно. На заводе декабристы не работали, их туда не допускали, боялись разлагающего влияния на других ссыльных. А по вечерам, в тюрьме, собирались вместе, Сергей Трубецкой был прекрасным рассказчиком, а Екатерина играла на фортепиано и пела, иногда читали вслух, «литературные произведения, не слишком серьезного содержания, и то была самая цветущая пора стихотворений, повестей, рассказов и мемуаров». Вне женского круга, который был просто не подготовлен к таким знаниям, декабристы читали собственные сочинения по истории русской литературы, военной истории, анатомии, химии и др. «Каторжная академия» сделала жизнь декабристов духовно насыщенной и интенсивной, о чем через много лет они вспоминали с теплотой.

А женщины вели интенсивную переписку за всех декабристов, так как последним она была запрещена. Они писали от своего имени родным, копируя иногда письма самих декабристов, на свое имя выписывали русские и иностранные газеты и журналы, получали посылки и корреспонденцию для декабристов. Каждой приходилось писать по десять-двадцать писем в неделю, почта из Сибири в Петербург отправлялась дважды в неделю и проходила три этапа цензуры: на первом письма читал комендант, затем – канцелярия иркутского генерал-губернатора и III отделение.

Тоска по сыновьям, родителям и тяжелые условия жизни подтачивали хрупкое здоровье Натальи Дмитриевны, она сильно занемогла, и немало ночей у её изголовья провели декабристы И.Д. Якушкин и доктор Ф.Б. Вольф, когда Михаил Александрович изнемогал от усталости. В бреду ей казалось, что у нее отнимают детей. В 1832 году Наталья Дмитриевна родила сына Богдана, а к концу года вышел указ о снижении сроков наказания декабристам, и М.А. Фонвизин должен был отправиться на поселение, но сразу оформиться не получилось. Наталья Дмитриевна ждала ребенка, и заболел сам Михаил Александрович, так что выехать на поселение в Енисейск им удалось только в 1834 году. Оба сына, Богдан и Иван, рожденные в Петровском заводе, умерли младенцами и похоронены там же.

Енисейск, куда переехали Фонвизины, был красивым городом, каменные дома и храмы с монастырями украшали его. В небольшом саду, возле дома, в котором они поселились, Наталья Дмитриевна стала разводить цветы. Ей доставляло огромное удовольствие ухаживать за садом, семена ей присылали из Риги, и каких только растений в садике не было – настоящая оранжерея!

Современный Енисейск

В Енисейске Фонвизины жили очень уединенно, им нравилась такая жизнь. Они познакомились и подружились с чиновником Дмитрием Ивановичем Францевым и его семьей, а Мария Францева стала не только подругой, но и фактически воспитанницей Натальи Дмитриевны. Девочка много времени проводила в семье Фонвизиных, и Наталья Дмитриевна имела на нее огромное нравственное влияние.

Однако климат Енисейска оказался губителен для здоровья Михаила Александровича, он тяжело заболел, и Фонвизины обратились с прошением перевести семью в более южный климат. В начале 1836 года Фонвизины смогли переехать в Красноярск, где знакомятся с жившими на поселении братьями Бобрищевыми-Пушкиными, Анненковыми и П. Свистуновым. Но прожили они в Красноярске недолго, так как в 1838 году распоряжением свыше всех указанных декабристов с семьями переводят в Тобольск.

После Енисейска и Красноярска Тобольск произвел на Фонвизиных гнетущее впечатление: ужасающая грязь улиц, отсутствие тротуаров и маленький, унылый домишко. Первый год жизни в Тобольске они позднее сравнят с ночью.

Дом в Тобольске, в котором жили Фонвизины

По приезду в Тобольск Наталья Дмитриевна получает известие о смерти отца и обращается с прошением позволить ей навестить мать, которая осталась одна после смерти мужа и начала слепнуть; в прошении она обещает не видеться с сыновьями. В свою очередь мать Фонвизиной сама неоднократно обращается с просьбой позволить ей увидеться с дочерью, в прошениях было отказано. В 1842 году мать Натальи Дмитриевны умрет, так и не встретившись с дочерью. Михаил Александрович также по приезду в Тобольск подает прошение об отправке его рядовым на Кавказ, но власти сочли его возраст преклонным и отказали в этом.

В Тобольске Фонвизины проживут последние 16 лет ссылки. Вокруг них сложился кружок прогрессивно настроенных чиновников, в котором обсуждались проблемы развития Сибири. Михаил Александрович продолжал изучение истории и писал труд «Обозрение проявлений политической жизни в России». А для Натальи Дмитриевны наступил период насыщенной духовной жизни: с утра она подолгу молилась, читала богословские книги и писала духовные заметки. Из своей комнаты выходила только к обеду, а затем трудилась в саду, с ранней весны до поздней осени. По вечерам в доме Фонвизиных собирались друзья: Анненков с семьей, А.П. Барятинский, П. Свистунов, П.Бобрищев-Пушкин и др. В Тобольске Наталья Дмитриевна знакомится  с протоиереем С.Я. Знаменским, который был духовником декабристов, отбывающих ссылку в Кургане, Тобольске и Ялуторовске. Они вели богословские беседы и споры, и священника поразила духовность, мудрость и терпение тридцатилетней Фонвизиной. Когда Знаменского перевели в Ялуторск, Фонвизины приютили его сына Михаила у себя, и он стал их воспитанником. Будучи людьми высокообразованными, Фонвизины многое смогли дать мальчику: заметив в нем талант художника, они отдали его в обучение местному живописцу, а затем отправили в Петербург учиться живописи в Образцовую духовную семинарию. Однако иконописцем Михаил Знаменский не стал, но удивительный сплав художественного и писательского талантов позволил ему создать акварельные портреты декабристов, иллюстрации к работам К.Рылеева и П.П. Ершова, серию пейзажей и написать книги о Тобольске.

Н. Д. Фонвизина. Акварель М.С.Знаменского, 1840-е

Они очень надеялись, что им разрешат привезти сыновей Дмитрия и Михаила, но даже не догадывались, что мальчики растут ленивыми и избалованными бездельниками. Как ни пыталась воспитывать их бабушка, мать Наталии Дмитриевны, все ее труды пропадали даром и, понимая тщетность своих усилий, она передала заботу о внуках брату Михаила Александровича – Ивану. Однако это не принесло каких-либо результатов, преданный брату  и его семье, Иван Александрович тем не менее не смог ничего изменить. Дмитрий и Михаил родителей знали по портретам и письмам, которые приходили регулярно, однако написание писем в Сибирь они считали тягчайшей обязанностью и старались её не исполнять.

Не увидев мать перед смертью, Наталья Дмитриевна мечтала увидеться с сыновьями, но этому не суждено было сбыться. В 1850 году старший сын Дмитрий умрет от чахотки в семье ближайшей подруги Натальи Дмитриевны Поливановой. Через год, там же, от чахотки умрет и младший сын Фонвизиных – Михаил. Наталья Дмитриевна напишет Знаменскому: «Говорят, что время все сглаживает; я не замечаю этого! Если мое горе не так остро и не так жгуче, как в первые минуты, зато оно теперь все более распространяется в моем сердце, сливается с моими чувствами и ощущениями, объемлет все мое существование. Душа так наболела, что мне даже трудно представить себе, чтобы когда-нибудь было иначе. Время, исцеляющее других, меня все более и более поражает…»

Кроме Михаила Знаменского и Марии Францевой, Фонвизины воспитали двух девочек – Прасковью Яковлеву и Антонину Дмитриеву, детей из бедных семей. Фонвизины привезут их с собой в Москву и по достижении возраста выдадут замуж.

Фонвизины, будучи людьми состоятельными, много занимались благотворительностью: жертвовали на постройки и ремонт храмов, помогали деньгами, продуктами и теплой одеждой бедным и сиротам, декабристам, полякам-революционерам, петрашевцам. Немало жертвовали на медицинские цели, особенно в период эпидемии холеры, прошедший по стране в 1848 году.

О нравственно-религиозном влиянии скажем особо. В первые годы брака Михаил Александрович был атеистом, и цель своей жизни рядом с мужем Наталья Дмитриевна видела в спасении его души – путем приобщения  к христианству. И ей удалось приблизить супруга к Богу. Спустя десятилетия о нем напишут: «Выдающийся философ и мыслитель, чье творчество особенно расцвело в Сибири, создатель оригинальной теории русского христианского социализма, Михаил Александрович Фонвизин был истинно православным и вполне русским человеком».

Такое же огромное влияние оказывали Фонвизины на тех, кто был рядом с ними в Сибири. Они помогали священникам, монахам, прихожанам; при их материальной поддержке, а также Петра Николаевича Свистунова, Павла Сергеевича Бобрищева-Пушкина, Дмитрия Ивановича Францева, в деревне Подрезово, что в двадцати пяти верстах от Тобольска, была построена церковь, а икону для церкви написала Наталья Дмитриевна.

Продолжение следует…

Теги:  

Присоединяйтесь к нам на канале Яндекс.Дзен.

При републикации материалов сайта «Матроны.ру» прямая активная ссылка на исходный текст материала обязательна.

Поскольку вы здесь…

… у нас есть небольшая просьба. Портал «Матроны» активно развивается, наша аудитория растет, но нам не хватает средств для работы редакции. Многие темы, которые нам хотелось бы поднять и которые интересны вам, нашим читателям, остаются неосвещенными из-за финансовых ограничений. В отличие от многих СМИ, мы сознательно не делаем платную подписку, потому что хотим, чтобы наши материалы были доступны всем желающим.

Но. Матроны — это ежедневные статьи, колонки и интервью, переводы лучших англоязычных статей о семье и воспитании, это редакторы, хостинг и серверы. Так что вы можете понять, почему мы просим вашей помощи.

Например, 50 рублей в месяц — это много или мало? Чашка кофе? Для семейного бюджета — немного. Для Матрон — много.

Если каждый, кто читает Матроны, поддержит нас 50 рублями в месяц, то сделает огромный вклад в возможность развития издания и появления новых актуальных и интересных материалов о жизни женщины в современном мире, семье, воспитании детей, творческой самореализации и духовных смыслах.

Об авторе

Преподаватель вуза, кандидат экономических наук.

Другие статьи автора
новые старые популярные
olgayeriomenko

А еще Наталья Дмитриевна навещала и утешала и других заключенных, не только декабристов. Когда по этапу к ним перевели группу петрашевцев, она носила им передачи, а к одному прониклась очень сильно, молилась за него и принесла ему Евангелие. Звали заключенного Федор Михайлович Достоевский.
По возвращению в Россию была в большой печали относительно духовного состояния народа и православного священства, даже хотела вернуться обратно в Сибирь.

Элла Рэйн

Фонвизина и петрашевцы это отдельная, глубокая история, я с Вами полностью согласна, и не только к Ф.М. Достоевскому прониклась сильно, но и к другу его С.Ф. Дурову, которого представляла племянником, что давало ей возможность навещать его и помогать. Уже выйдя на свободу "племянник" никогда не забывал "тетушку", навещал ее, умер С.Ф. Дуров в один год с Натальей Дмитриевной.

Юлали

Девушки, но согласитесь, что по сравнению с тем, как общались с оппозицией через сто лет (духовные последователи этих самых декабристов, кстати), то, что описано здесь — курорт…

Ната

Согласна. Я вообще считаю, что они излишне романтизированы в русской культуре, а получили по заслугам и ещё мягко.

MaryNightingale

Согласна, почитать хотя бы "Лебединую песнь" Римской-Корсаковой.
Но вообще статья очень интересная

Элла Рэйн

Ну курорт, конечно, относительный и то для представителей дворянства. Все-таки женам, пусть и не всем, но позволили приехать и состояния в казну не отобрали, что облегчало бытовую жизнь, тем кто состояний не имел было совсем плохо. По донесениям губернатора Иркутска, через руки которого прошли все декабристы, видно, что большинство декабристов раскаялись в содеянном. Казематы Петропавловской крепости и двухмесячное путешествие в Сибирь сломали дух многих.

Татьяна123

не курорт, а просто глушь, бездорожье, провинция. что касается тех, кто жил в иркутске, они были обречены отдавать своих детей в местные провинциальные гимназии, например. Уж какой там французский…

Элла Рэйн

Интересно, а на что должны были рассчитывать государственные преступники? Про бездорожье неправда, Сибирский тракт был одной из лучших дорог того времени, почтовые станции по строго отмеренному пути, лошади курсуровали туда-обратно. По этому самому бездорожью крепостные кучера и гувернатки ездили из Сибири в Питер и обратно, везя с собой письма, деньги, вещи. Знаете что интересно, романтизируя образ декабристов, постарались убрать отовсюду где можно упоминания о том, что жены ехали в Сибирь не одни. Та же Наталья Дмитриевна, приехала в Сибирь с кучером и нянькой, которая жила с ними в Сибири все годы.

Татьяна123

ну они наверное, не рассчитывали на провал?

Алена

Спасибо большое за статью!

Liebe

Элла, спасибо Вам за эти статьи! Жду продолжения))

Malkona

Вот и думай — мужей спасать или детей. Ну и выбор. Не приведи Господь.
Статья очень интересная, спасибо. О том, как жить после, казалось бы, полного краха, чем заниматься, за что цепляться. О том, в чем искать смысл после потери смысла, о том, как выстраиваются новые смыслы. И о том, что смысл — это все же не вполне человеческая категория и сфера ответственности.
Ничего. Не обомнешь тесто — не поднимется как следует.

olgayeriomenko

Не помню точно, но из декабристов около 20-ти человек было женато. Несколько жен воспользовались дарованным свыше правом на развод, 9 поехало в Сибирь, а остальные остались ради детей. У Третьяковой есть новеллы про некоторых из них. Причем сами мужья потребовали остаться, чтобы вырастить детей.
И те, кто поехал за мужьями, были несчастны в материнстве. Например, у принципиальной Марии Волконской (которая не любила мужа и жили они и в Сибири сложно) умер малыш, простудившись в мокрой песочнице.

radistkacat

Все-таки на мой взгляд, дети не должны расти без мамы. Мужьям, конечно, нужны жены, но они взрослые мужики, которые сами по своей доброй воле влезли во все это, прекрасно понимая, будучи людьми просвещенными и образованными, чем все это чревато. А дети чем виноваты? Так и померли , бедняжки, без родителей, а их еще посмертно лентяями называют… несправедливо. Я этого никогда не понимала, мне с детства много читали и рассказывали о М.Н.Волконской, т.к. по семейному преданию мы в некотором с ней родстве, и побуждали восхищаться, а я не могла — мне было очень жалко деток, которых она тоже оставила, чтобы сопровождать… Читать далее »

olgayeriomenko

ну, малыши рожденные в ссылке не были обречены. Точнее, не более, чем все дети, рожденные в то время. Все-таки жены декабристов жили в человеческих (по тем временам) условиях, и дома отапливались.

radistkacat

какая разница, если все умерли!!! Значит, ослабленными были — наверняка, здоровье у мамы не лучшее там было…

Ксания

Ну, представьте себе, что в те же времена там и другие люди жили, и как-то женщины рожали, и в еще худших условиях (без кучеров, нянек и состояний). И точно так же кто-то из детей выживал, а кто-то — нет. Время было вообще такое, когда младенческая смертность была высокой. Но тот же Иркутск — это уже был город, город, население которого пополнялось не только за счет ссыльных. Возможно, сыграли роль другие факторы. Например, неумение мамы адекватно оценивать риски в данном климате. Или еще что-то. Насчет "ослабленной мамы с нелучшим здоровьем" — перечитайте еще раз отчет акушерки из Освенцима. А насчет "все… Читать далее »

olgayeriomenko

двое умерло.
По тем временам — тяжкая обыденность. К сравнению: у Льва и Надежды Пушкиных из восьми детей умерло пятеро.

Татьяна123

Музей декабристов в паре остановок от меня, там вам расскажут, как они до последнего надеялись вернуться, ждали отмены и амнистии.

Татьяна

вот читаю это и думаю, что на этом фоне все современные рассуждения о том, что надр заботиться в первую очередь о себе, выглядят безнравственно.

Элла Рэйн

Татьяна, это с какой стороны посмотреть. Александрина Муравьева, например, настолько любила мужа, что расставаться с ним надолго вообще не могла и всегда отвечала, когда ей говорили, что на первом месте должен быть Бог, нет на первом месте у меня Никита и пусть Бог не обижается. И когда ее уговаривали не ехать в Сибирь, то сказала, что она без него умрет…

kiriniya

Удивительные все же женщины — жены декабристов. Но как обидно за нашу страну — жизнь какая-то существует только в больших городах, а чуть подальше — сплошной мрак. Вот об этом и надо было думать, а не о сроках для декабристов. И уж извините, дамы, говорить, о курорте говорить просто жестоко.

Элла Рэйн

Да нет, дамы имели ввиду совсем другое, что в таких же условиях, за те же преступления, другие люди не относившиеся к богатым дворянам и имевшие заступников при дворе, тянули свой срок в кандалах и в более жестких условиях.

kiriniya

Понимаю, но имеет ли смысл такое сравнение? Каждому — свой крест, мало никому не кажется.

kiriniya

Элла, вопрос не по теме, извините. Вы не думали о статье по профориентации для выпускников? Было бы интересно узнать Ваше мнение о том, как выбрать ВУЗ, какие профессии востребованы на рынке. Очень нужно.

Элла Рэйн

Обязательно, после Нового года.

kiriniya

Спасибо!

Анна1982

Скажите, пожалуйста, есть ли опубликованные воспоминания декабристов и их жен? Очень-очень хочу почитать.

Похожие статьи