Если брак умер — мнение священника

Cложно принять неидеальность мира. Хочется, чтобы существовали хоть какие-то гарантии стабильности, чтобы если не я, то хотя бы ближний был идеальным, являл собой пример для подражания. Потому очень сложно смириться с тем, что и в семьях священников бывает не всё гладко. Более того, даже рядом с Христом, среди самых близких учеников, оказался предатель и отступник. Ситуацию нашей читательницы Виктории и других матушек, столкнувшихся с насилием в собственных семьях, комментирует протоиерей Дмитрий Карпенко, секретарь Губкинского епархиального управления, настоятель храма апостола Иакова, брата Божия г. Губкин (Белгородская обл.)

Есть такое выражение, которое как нельзя лучше подходит к подобного рода ситуациям: «Нет нерешаемых проблем, есть неприятные способы их решения». Решить эту вопиющую ситуацию можно, но способы, конечно, будут совершенно неприятные.

Если муж ведёт себя неподобающим образом, если у него есть любовница, если он ничего не собирается менять, то приходится признавать, что семья уже распалась, что её уже нет, не существует. И даже если она некогда была освящена Таинством Венчания, то это не гарантия того, что семья не распадётся. Увы, такое случается в любых семьях, и в священнических в том числе.

Дело в том, что жизнь священнической семьи тоже не застрахована от подобных ситуаций, и здесь разные факторы влияют, в том числе и общая воцерковлённость человека, когда он вступает в брак или принимает сан. Случается, что это происходит без какой-то внутренней подготовки.

Есть еще такая проблема в православных семьях – это брак «по благословению». Но когда нет любви – главного и единственного условия для создания семьи, то рано или поздно семейные отношения зайдут в тупик. И семьи людей, считающих себя православными христианами, здесь не исключение.

И как Таинство Венчания не даёт никакой гарантии того, что брак будет счастливым, не распадётся, так и Таинство священства не гарантирует, что этот мужчина станет «святым отцом» по факту рукоположения.

Значит, если семьи уже не существует, то надо исходить именно из этой ситуации, надо принять как данность эту суровую и неприятную действительность. И если человек уже не является мужем (а отношения, когда мужчина издевается, когда живёт с другой женщиной – это никак не отношения мужа и жены), то надо разводиться. Если нет семьи, нет отношений, то ничего не делать – это обманывать самого себя.

Надо разводиться и строить свою жизнь исходя из того, что женщина одна, что надо содержать и воспитывать детей, надо искать помощь не в муже, а в родителях, если они есть, или в других людях – здесь всё зависит от конкретной ситуации. Надо уже думать, где жить, как найти работу и т.п. Надо исходить из тех условий, которые есть у женщины.

Если такой женщине (матушка она или нет, здесь уже не имеет значения) кто-то начинает угрожать, что если она пойдёт в суд, пойдёт к архиерею, то ей несдобровать, надо понимать, что дело совсем плохо. И «хорошо» здесь уже не будет. И само собой ничего не рассосётся. Это надо четко понимать. А угрозы или шантаж надо постараться задокументировать, записать на диктофон, например. Сейчас техника позволяет сделать это. И обращаться в полицию, в суд.

Затем надо обязательно поставить в известность архиерея, причём делать это письменно, чтобы прошение было зафиксировано.

Это – набор всяких неприятных процедур, о которых и говорить не хочется. Но выйти из этой гадости так же необходимо, как вылезать из болота. Будешь весь грязный, перемажешься, но по-другому никак. А то рискуешь совсем утонуть.

В нашей православной традиции как-то так считается, что семью надо сохранять в любом случае, что развод – это нечто греховное. На деле развод – это как хирургическое вмешательство, как ампутация, неприятная бесспорно, но в некоторых случаях (их не так много, но они существуют) без подобного рода вмешательства человек может просто умереть. Так и здесь. Иногда если не подать на развод, то жизнь такой женщины (а особенно если есть и дети) может разрушиться и духовно, и психически, и физически.

У нас жизнь клириков вообще закрыта, и никто не занимается проблемами, с которыми сталкиваются священники и члены их семей. Например, я читал исследования о синдроме выгорания у священников, о депрессиях и иных психологических и физиологических проблемах священства. У нас этим никто или почти никто не занимается, и в случаях реальных проблем обратиться особо не к кому, особенно за пределами крупных городов. Не с кем посоветоваться, получить квалифицированную помощь – и пастырскую, и психологическую, и духовную.

Случается, что какой-нибудь «духоносный старец» скажет такой матушке: «Терпи», и она терпит, потому что батюшка же хороший, почитаемый, он дурного не посоветует. А он, может, ошибся, и следовать его совету (или тому, как мы этот совет услышали) – это жизнь себе испортить. У нас нет гарантий, что мы вот прочитаем такую-то молитву и в жизни всё будет гладко.

Здесь надо понимать, что не батюшка, а ты сам ответственен за всё то, что у тебя в жизни будет происходить. Не батюшка, не какой-то другой уважаемый человек, а ты сам, ты сама. Господь дал нам жизнь, дал нам разум, дал способность как-то этот мир воспринимать, и нужно уметь отвечать за свои поступки, за своё душевное состояние. Не бояться этого, а, положась на волю Божью, принимать решения.