Бессмертный полк: Ребята, мы свою работу сделали — народ пошел сам

Сегодня — главный военно-патриотической праздник нашей страны. Хоть и хочется верить в доброту своих сограждан, но невозможно не заметить, как любое самое светлое и благородное намерение у нас зачастую становится предметом обсуждения и осуждения. Когда-то вопрос «на злобу дня» был связан с бюджетом, который тратит мэрия на разгон облаков 9 Мая. Потом — «сколько можно репетировать этот парад, невозможно проехать в центр города с середины апреля». Даже простая георгиевская ленточка стала объектом порицания. А что насчет «Бессмертного полка»?

Акция «Бессмертный полк» была создана томскими журналистами Сергеем Лапенковым и Сергеем Колотовкиным в 2012 году как возможность почтить погибших в Великой Отечественной войне и доживших до нашего времени ветеранов. Вспомнить о подвиге своего народа, рассказать детям историю семьи.

В прошлом году шествие в Москве собрало более полумиллиона человек. Новая традиция, новая возможность почувствовать себя частью страны, к которой мы все с большей иронией применяем эпитет «великая».

О новом общественном движении, воспитании патриотизма и будущем акции мы беседуем с координатором «Бессмертного полка» в Москве Вероникой Крыловой.

— Расскажите, пожалуйста, с чего для Вас началось участие в акции «Бессмертный полк»?

— В прошлом году, накануне 9 Мая я услышала от своей подруги, что планируется шествие. Она сказала, что они собираются идти всей семьей, с маленьким ребенком. Я решила, что мы тоже пойдем. Зашла в интернет, набрала «Бессмертный полк», попала на сайт moypolk.ru.

Естественно, первое, что я сделала, — зарегистрировала своего дедушку, Глотова Юрия Тихоновича. На сайте «Подвиг народа» я нашла данные, за что ему дали два ордена — Красной Звезды и «За заслуги перед Отечеством». Он был четвёртым ребёнком в семье, и, скорее всего, был ещё пятый ребёнок, его брат, о существовании которого мы могли только догадываться. Моя прабабушка, Ольга Крылова, умерла либо при родах, либо после родов — точно нам никто не говорил.

На сайте я нашла Глотова Василия Тихоновича, место рождения то же самое, что и у нашего дедушки, но никаких пока подтверждений, что это именно наш Глотов, нет. Я уже отправила запросы в различные военкоматы. У нас есть справка, оставшаяся от дедушки о том, что он воспитывался в детском доме с 1922 года, а найденный Василий рождён в 1921 году, то есть, скорее всего, от последствий этих родов прабабушка и умерла. Это дало нам толчок для расширения поисков членов нашей семьи. Мы нашли родственников, с которыми очень долго не общались как раз в связи с гибелью дедушки: в прошлом году, незадолго до 9 Мая, мама встретилась со своей двоюродной сестрой спустя 30 (!) лет.

Из наградного листа
Младший сержант Глотов Ю. Т. 12 и 13 марта 1944 года, в боях на плацдарме за рекой Черница в районе дер. Свицкие и Лабаны под сильным артиллерийским, минометным и пулеметным огнем обеспечивал подразделения телефонной связью, в самые опасные и тяжелые минуты устранив до 26 прорывов линии связи. Когда немцы атаковали телефонную станцию, младший сержант Глотов в упор расстрелял до 12 немецких солдат и офицеров при прорыве обороны противника, и, выходя из окружения подразделений б-на, умело действуя, перерезал две телефонные линии связи противника и вынес с поля боя 2-х раненых бойцов. Достоин награждения орденом «Красная Звезда».
http://moypolk.ru/soldiers/glotov-yuriy-tihonovich

Потом я зарегистрировалась в социальных сетях, в группе «Бессмертный полк» во «ВКонтакте». Увидела, люди пишут: «Внес историю на сайт — неопубликована». Понятно, что перед праздником поступает большой объём информации, и координатор не всегда успевает публиковать сразу. По правилам история должна быть опубликована за 24 часа, но когда в день размещается до 500 историй, чисто физически очень сложно это сделать.

Я предложила свою помощь, сначала координаторам группы «ВКонтакте», а где-то через неделю мне позвонил сопредседатель Совета межрегионального историко-патриотического общественного движения «Бессмертный полк» Сергей Колотовкин: «Вероника, очень нужны руки, помогайте». Так я стала волонтёром: до 9 Мая мы практически всей семьёй сидели на сайте, вносили истории, потому что для многих было важно, чтобы именно до праздника их ветеран был вписан на сайт. Потом одна из координаторов «Бессмертного полка» предложила мне стать координатором по Москве.

Фото: caoinform.ru

— Прошёл год с тех пор, как вы стали причастны к организации этого события. Что было самым важным и запоминающимся за этот год?

— В первую очередь, конечно, запомнилось ощущение на шествии 9 Мая — ощущение единства, когда все идут плечом к плечу. Это сложно передать словами, нужно прочувствовать. Мы стояли и ждали, пока откроется Красная площадь, а снизу шло громкое: «Ура!». Волна звука поднималась по Тверской и полностью захватывала любого человека. Стоять молча в тот момент было невозможно: автоматически подхватываешь эту волну, она идёт наверх, и потом так же спускается вниз.

Несмотря на то, что в Москве на улицы вышло очень много людей, никаких драк, ссор, скандалов на протяжении всего шествия не было. Что меня порадовало: в шествии участвовали ветераны, участники войны. Кто-то шёл сам, кому-то помогали, везли на коляске — но они там были. Именно эти сильные эмоции, наверное, и сподвигли меня на то, чтобы стать координатором акции.

— Во время шествия Вы для себя отмечали, кто с каким настроением несёт свой транспарант?

— Чувствовался праздничный порыв и единение. Потом в нашей группе во «ВКонтакте» были отзывы, что это неправильно — петь песни во время шествия, что чтить память нужно тихо, молча. Здесь я не соглашусь, ведь это праздник Победы. Я всё время вспоминаю кадры кинохроник, когда приезжали поезда с военными, и там неважно, свой — не свой, все обнимались и целовались, потому что это Победа, она принесена этими людьми. Для меня это большой праздник, он должен быть с песнями и криками «ура!».

Фото: life.ru

— Как вы думаете, для кого подобное шествие важнее: для ветеранов, которые видят, какое внимание уделяется памяти о войне, или для их потомков?

— Я думаю, оно важно и тем, и другим. Ветеранам приятно, что их помнят. К сожалению, получается так, что про них вспоминают, в основном, ближе к 9 Мая, и это неправильно. Для нынешней молодёжи это нужно, чтобы они понимали, что война не просто выиграна, это была очень сложная, тяжёлая победа с большими потерями. Я думаю, что существование «Бессмертного полка» и сайта, куда люди вносят рассказы о своих родственниках, помогает молодёжи знакомиться с важной частью истории нашей страны.

— Вы читаете очень много историй, которые присылают на сайт. Как вы перевариваете такое количество тяжелой информации?

— Страшно, болезненно, но иногда не прочитать просто невозможно. Да, когда историй много, честно говоря, стараешься их не читать. Потому что понимаешь: это будет тяжело, больно, первая реакция — опубликовать и закрыть. Но всё равно что-то не даёт это сделать, сидишь, дочитываешь до конца, поплачешь, публикуешь и открываешь следующую.

Я думаю, что сами ветераны всё равно не размещают эти истории, они рассказывают их своим детям, внукам. Бывает наоборот: дети не знали, что их бабушка или дедушка — герои. Ветеран умирает, они открывают «Подвиг народа», а там просто иконостас из медалей и орденов. Истории читаешь, и не в каждой, но в очень многих: «Дедушка никогда не рассказывал про войну, и только на 9 Мая мы видели его слёзы». Всё. Вот он, короткий рассказ, но ты его читаешь, и слёзы текут.

Я не могу описать бой. Опишут те, кто смотрит в подзорку или с высотки на ход сражений. А мы, солдаты, выполняли определенные команды. Конкретно у меня: чтоб работала связь. Или тянешь связь, или ищешь обрыв и устраняешь его, или сидишь в укрытии и вызываешь к телефону, кого прикажут. Снаряды рвутся вокруг. Иногда пули свистят рядом. На них внимания не хватает. Видишь пыль — земля столбом поднялась почти рядом с тобой, но надо связь держать. Вскоре немцы опять открыли ураганный огонь. Теперь с обеих сторон замелькали летящие гранаты. Так было почти весь день Говорили тогда, что в этот день наши части отразили шесть атак и дважды ходили в контратаку, контрнаступление. В это время под Сталинградом было 6 дивизий гвардейцев-десантников. Говорили, что эти дивизии считались главным резервом Сталина. Много было суждений об этом. Сталин дал приказ «Ни шагу назад!»
http://moypolk.ru/gribanovskiy-rayon/soldiers/gorsheneva-tashpulatova

— Вы разговариваете со своими детьми об истории Великой Отечественной войны? Они интересуются участием в шествии?

— Моей старшей дочери скоро будет 18 лет, она меня поддерживает в работе над этим проектом. В прошлом году вместе со мной сидела и публиковала истории, так же их читала и плакала. Она говорит: «Истории, которые я читаю, заставляют меня увидеть происходившее тогда по-другому. Когда я читаю, я понимаю, что огромные сухие цифры статистики складываются из судеб миллионов людей, я четко ощущаю, что все те люди, о которых бесстрастно пишут учебники, были такими же, как я, точно так же боялись, любили, как и я, как все мы.

Эти истории как бы соединяют меня с теми людьми на краткий миг, и история становится живой как никогда». Она говорит, что не согласна с тем, как их учат истории, что историю пытаются переписать и присвоить нашу победу кому-то другому.

— Как её ровесники смотрят на тему Великой Отечественной? У меня есть ощущение, что чем дальше, тем больше она становится страшилкой, которую сложно принимать близко к сердцу: «Это было давно и не с нами»

— К сожалению, есть и такое отношение. Это касается не только Великой Отечественной, но и любой войны, которую пережила наша страна. С течением времени последствия не забываются, не сглаживаются, но как-то отодвигаются. Чем моложе поколение, тем они менее серьёзно к этому относятся. Мне кажется, нынешним детям сложно физически представить потери в 20 миллионов человек, такую большую цифру сложно осознать. Я даже в разных обсуждениях в Интернете встречала такое мнение: «Что толку-то от этой победы? Что от этого изменилось? Лучше бы сдались, жили бы сейчас, как в Германии».

Я никогда не передавала своей дочери какого-то специального отношения, никогда не говорила: «К Великой Отечественной войне надо относиться вот так». Дети копируют поведение родителей. Они видят, как ведут себя дома, о чем говорят и примеряют это на себя.

— Вы можете назвать себя патриотичным человеком?

— Думаю, что да.

— А что это для Вас значит?

— В моём понимании, патриотизм — это традиции страны, семьи, память о моих предках. Патриотизм не связан с правящей партией, он связан со страной, с тем местом, где ты родился. А то, что там, в политике, — это всё-таки отдельная составляющая, сюда не входящая. Партии всё равно меняются, люди меняются, а страна остаётся та же самая.

— У меня есть ощущение, что патриотизм пытаются сделать модным. Вы согласны? Как Вы думаете, с чем это связано?

— Модным, да, но не в самом хорошем смысле. Такой бешеный подъём патриотизма начался с введением санкций, ограничений, связанных с Европой и Америкой. Народ начинает думать: «А, нам там запретили, ну мы своё тогда!». Но это не тот патриотизм, который был тогда.

Мы буквально недавно дома обсуждали вопрос: если вдруг, не дай Бог, случится что-то подобное, сможем ли мы встать одной страной против врага? И не пришли к общему мнению. Муж говорил: «Конечно!», а мы с дочкой настроены скептически: она видит своих одноклассников, я — своих друзей. Она читала истории про мальчишек 15–17 лет, которые бежали на фронт, приписывали себе год-три, чтобы взяли воевать. Сегодняшние подростки вряд ли станут такое делать. Опять же, отношение к армии: раньше было стыдно, что тебя не берут в армию, позор и мужчине, и его семье, а сейчас ищут любой повод, лишь бы откосить от службы.

Нас было 12 девушек, занимались метеоподготовкой. С питанием были проблемы. В столовой давали половничек щей из крапивы и по ложке гречки. Исхудали. Курсы продолжались до февраля. К концу курсов нас отправили на практику на аэросатную точку в Сокольниках, когда отправили обратно, была ночь, транспорт не ходил, пришлось идти строем, пешком. Пришли к утру, еле-еле, только хотели лечь спать — воздушная тревога! Старшина: «Все быстро в бомбоубежище!». Мы: «Старшина, мы так устали, у нас уже ноги не идут до бомбоубежища!» И мы не пошли, улеглись на брезентовые биваки, нары. Отбой воздушной тревоги, а нам подъем. Старшина вывел во двор казармы и как начал строевой гонять. Утром из казармы выбегают парни умываться, а девчат строевой гоняют.
— Старшина, пожалуйста, уведите нас, неудобно.
— Нет, будете подчиняться.
http://moypolk.ru/nizhniy-novgorod/soldiers/petrushina-shkretova-antonina-alekseevna

— Какое будущее для этой акции Вы видите?

— Как любит говорить Председатель Совета МИПОД «Бессмертный полк» Сергей Лапенков: «Нас же никто не толкает в Новый год садиться за стол, пить шампанское и кричать: «С Новым годом!». Мы хотим, чтобы то же самое стало с акцией «Бессмертный полк».

Недавно Сергей Колотовкин мне сказал: «Я очень надеюсь, что когда-нибудь координаторы не понадобятся, 9 Мая люди сами будут вставать в колонны». Основная идея — чтобы это шествие стало народной традицией. Мы надеемся, когда-нибудь, через сколько-то лет Сергей нам позвонит и скажет: «Всё, ребята, мы своё дело сделали — народ идёт сам!»

Беседовала Вероника Заец