Анна Людковская – известный кулинарный журналист и медиаменеджер, создатель и идеолог кулинарного журнала «ХлебСоль», ведущая кулинарной видеоколонки на «РИА Новостях». В интервью «Матронам.Ру» Анна делится секретами своего профессионального успеха и рассказывает о том, как ей удается сочетать карьеру с семейной жизнью и материнством.

— Анна, в 23 года Вы стали главным редактором. Можете рассказать, как такое случилось?

— Совершенно случайно. Я работала в «Ведомостях», это было второе место работы, журналистское. А первым, тоже в издательском доме «Индепендент Медиа», который «Ведомости» издавал и издает, было направление отраслевой прессы. Был журнал «Витрина», он писал о розничной торговле, газета «Винная карта» и журнал «Ресторанный бизнес», эти три издания делала одна команда. Когда я туда пришла, мне было лет 18, и я там начала работать. А потом с первого этажа нашей редакции я перебралась на второй, в газету «Ведомости», пришла в газету, попросила меня взять на работу, помню, очень волновалась. Я поработала в «Ведомостях», а потом бывшие коллеги из «Ресторанного бизнеса» позвали меня в новый проект. Не то, что бы это были мои личные заслуги, просто одна и та же команда, с которой я начинала работать, в которую я пришла. Меня позвали главным редактором в журнал «Мое дело. Ресторан». За год мы поменяли концепцию, затем сделали ребрендинг, потому как журналов с названием «Ресторан» было целых три. Издание и сейчас выходит, называется FoodService.

— Это было оправданием каких-то Ваших стремлений, было Вашей мечтой? Вы делали какие-то шаги в этом направлении?

— Таких мечтаний у меня в те годы не было, чтобы я чего-то планировала или чего-то очень хотела. Я всегда занималась тем, что мне в данный момент нравится, и это моя позиция по жизни. Я занимаюсь тем, от чего получаю огромное удовольствие. Здорово, когда за это платят. Иногда платят, иногда не платят. Когда платят, вообще прекрасно.

— Может быть, это и есть секрет успеха, по крайней мере, для некоторых людей – заниматься тем, что приносит наибольшее удовольствие? Может быть, так определяется призвание?

— Думаю, что да. И еще важный момент – стараться любить то, чем занимаешься, и даже в рутинной работе находить какие-то положительные моменты. Потому что в работе журналиста и редактора что-то мне нравится, а что-то не очень. Это «не очень» я стараюсь перебарывать, преодолевать и тоже любить. Поэтому у меня получается такое состояние влюбленности в то, чем я занимаюсь.

Какой-то мечты не было, честно, не было. Наверное, позже, когда я уже стала более опытной, пришло понимание планирования, не то, что бы карьеры, но понимание пути, по которому идти. Потому что я смотрела на другие рынки, британские и американские, видела, как журналисты из одного состояния переходят в другое. Сначала я была просто журналистом, обрабатывающим информацию, а теперь я создаю контент. Придумывание рецептов или их переработка – это уже не просто пришел и интервью взял.

В «Ведомостях», в 1999-2000 годах, я сначала занималась экономикой, писала о потребительском рынке. Это был рынок туризма, рынок ресторанов. А потом я перешла в другой отдел, где я писала о карьере и менеджменте. В какой-то момент я поняла, что не хочу писать об экономике всю жизнь. Мне хотелось чего-то попроще, и меньше о политике. Какая-то более комфортная область, которая была бы мне ближе. Тема ресторанов и еды меня увлекла, она меня интересует, и я с удовольствием согласилась.

— Вы сказали, что в процессе работы у Вас появились свои секреты планирования. Можете некоторыми из них с нами поделиться?

— Когда я ушла из «ХлебСоли», стал вопрос, что делать дальше. Было много интересных предложений, я была потрясена и приятно удивлена, какое количество людей, работу которых я уважаю, обратили внимание на меня. Со многими я даже лично не была знакома. Меня приглашали развивать какие-то проекты или создавать с нуля. Я поняла, что в этот момент медиа-менеджером быть не хочу, а хочу попробовать что-то более авторское. Направление кулинарной журналистики у нас только развивается. Таких авторов, которые сами придумывают, сами пишут и сами фокусируются на рецептах, всего несколько человек. Я посмотрела, что на Западе большинство кулинарных авторов, чьи книги продаются и чьи программы выходят на телевидении, это журналисты. Та же британская Найджела Лоусон, это автор номер два после Джимми Оливера в Британии — журналист, начинала как колумнист в разных глянцевых журналах, писала о еде, а потом у нее стала выходить собственная программа на телевидении, одна, вторая, потом вышло некоторое количество ее книжек, она очень популярна. То же самое с Найджелом Слейтером, он тоже британский автор. Он, правда, получил кулинарное образование, но, тем не менее, стартовал как журналист. Он тоже писал колонки о еде в разных журналах, потом пошел на телевидение, стал издавать свои книжки. А у нас кулинарных авторов с журналистским бэкграундом почти нет. Только Алексей Зимин, главный редактор «Афиши.Еды», человек удивительной работоспособности, трудолюбия и таланта, которого я очень уважаю. И еще Елена Чекалова, она делится рецептами со зрителями ОРТ и читателями «Коммерсанта». Но больше нет никого, кто бы ушел в автономное плавание. Я решила попробовать, и этим сейчас и занимаюсь.

— А как Вы поступаете с нелюбимыми делами? Понятно, что в любой работе есть какие-то нелюбимые моменты, некоторые советуют их откладывать на утро и делать в первую очередь.

— У меня есть привычка с утра писать список дел, которые мне нужно сделать в течение дня. Я уже много-много лет утро начинаю с того, что пишу список дел. Мне не кажется, что утро или другое время суток – это время для решения неприятных дел, мне кажется, что очень важно чувствовать себя. У человека есть разные состояния, иногда хочется побегать, а иногда почитать. Иногда хочется писать, и чувствуешь, что пальцы готовы стучать по клавиатуре, а иногда совершенно невозможно себя заставить. Я пытаюсь прислушиваться к себе и делаю в зависимости от состояния разные дела, которые мне нужно сделать, в том числе и нелюбимые. Потому что без этого невозможно продвинуться вперед.

— Ваш ежедневный план жестко расписан по времени? То есть, написано «в 8 утра пишу статью», а если ты садишься и понимаешь, что в 8 не хочется, а хочется в 10, можно что-то менять?

— Конечно, можно. Я сейчас, к счастью, свободна планировать свое время, поскольку нет присутствия, куда надо ходить каждый день. Я к себе прислушиваюсь. У меня многоплановая работа, сейчас объясню. Я придумываю рецепты. Но я не придумываю что-то новое, я не изобретаю новую технологию. Все давным-давно изобретено. Я смотрю, что готовят в других странах, листаю кулинарные книжки, делаю такой «ресёрч», поиск. Потом нахожу какой-то рецепт и думаю, как его адаптировать под русского человека – это моя особенность. Например, итальянские рецепты прекрасны, но большинство из них не переносится на русскую почву, у нас другие ингредиенты. Я смотрю чужие рецепты других кухонь, или наши, и смотрю, что с ними можно сделать, такой момент осмысления. Потом я что-то делаю на кухне, особенно когда первый раз работаю с рецептом. Я вообще не знаю, что получится. Несколько часов на кухне проводишь. Приготовила, потом думаю, что можно еще добавить. Потом приготовишь еще раз. Важная часть моей работы – хождение по рынкам и магазинам. Ничто так не вдохновляет, как сезонные продукты, появляющиеся в продаже. Поездки по фермам и колхозам, где все это растет – тоже часть моей работы. Потом я фотографирую. А сфотографировать еду – это не просто взял, подошел и щелкнул. Это очень сложно. Нужно выставить натюрморт, а натюрморт складывается не только из самого блюда, но и из посуды, из текстиля. Посуду и текстиль тоже где-то надо найти. Надо все продумать, и это тоже часть работы. В зависимости от того, в каком я сейчас настрое, тем я и занимаюсь. И получается гораздо более эффективно, нежели чем я бы себя заставляла.

— Вы помните, какой был первый придуманный Вами кулинарный рецепт, и когда?

— Да я помню, и этим горжусь. Это были щучьи котлеты с творогом. Это была первая программа, которая вышла в РИА-Новостях. С творогом и сушеным укропом, это такой вот мой рецепт, как мне кажется, я сама его придумала, нигде не смотрела.

— И он же самый любимый, или есть какой-то другой?

— Я не могу сказать, что есть какие-то любимые рецепты. Я все время готовлю новое, двигаюсь вперед, и если возвращаюсь к тому, что делала раньше, то стараюсь улучшать. Могу даже пример привести. Я надеюсь к осени закончить книжку, которую должна сдать. Я начала рецепт котлет из говядины с зеленым луком, но потом поняла, что лучше сделать мясную запеканку из тех же ингредиентов, но не котлету, которую нужно жарить, а запеканку, когда ты ставишь форму в духовку и уходишь с кухни. С точки зрения времени, которое проводишь на кухне, это более удобно, потому что времени меньше. Котлеты надо жарить, переворачивать, а тут поставил и все. Этот рецепт пойдет в книгу, но вызревал он у меня месяца четыре. К чему-то старому я возвращаюсь, но что-то меняю. Такого, что я что-то одно готовлю-готовлю-готовлю, нет, я все люблю готовить.

— Любимый вопрос наших читателей – как сочетать карьеру с личной жизнью, семьей и материнством. Есть такой стереотип, что успешных женщин мужчины боятся. Когда вы познакомились со своим будущим мужем, то Вы были уже успешной женщиной, занимали высокую должность в медиа… Почему муж Вас не испугался?

— Муж говорил, что если бы нас не познакомили, то он ко мне бы никогда не подошел. Но я приехала в гости к нему в дом вместе со своей семьей, с отцом, с братом. Мы все приехали на рыбалку. Поскольку я была среди близких родных людей, рядом был отец, и моя профессиональная часть, «Аня на работе», была не очень видна. И вся моя семья надо мной подтрунивает, мол, Аня – такая начальница, такая начальница. Поэтому какую-то часть барьеров сняло. Моему мужу нравятся моя собранность и целеустремленность. Его это не задевает, не расстраивает, не подавляет. Он считает, что это мое достоинство и достоинство нашей семьи. У него совсем другой характер, я им восхищаюсь. У него есть природная или приобретенная мягкость, расположенность к любому человеку, желание помочь, отдать ближнему все до копейки. Я на него смотрю, восхищаюсь и учусь. Все руководители – довольно жесткие люди. И эта жесткость является следствием целеустремленности и сосредоточенности. Ты видишь цель, ты понимаешь, что до нее нужно дойти, а все остальное ты отметаешь. Не растрачиваешь время, не отвлекаешься ни на что. Эта целеустремленность ему во мне нравится. Он говорит, что он у меня чему-то учится, а я у него. Вот такой секрет успешного брака.

— Что изменилось в Вашей карьере с рождением ребенка?

— Все изменилось. Было очень сложно, когда параллельно с тем, как я забеременела, мы стали думать над проектом в РИА-Новостях. Подготовительная работа была долгая, целый год мы писали концепцию, отрабатывали, обсуждали как будем снимать, и в этот момент я вышла замуж и сразу забеременела. Было тяжело снимать, первые съемки – совершенно новый опыт, нужно уметь держать себя перед камерой. Я беременная, уставшая, и улыбаться и что-то говорить было непросто. Когда мы снимали второй пакет программ, это было с утра до ночи, а у меня совсем маленькая Таня, и нужно ее кормить. В один из съемочных дней Влад, муж приезжал вместе с Таней, и в перерывах я ребенка кормила.

А сейчас, видишь, я не хожу в офис, я дома, с ребенком. К счастью, Таня – ребенок спокойный. Есть дети, которые не слезают с рук, требуют материнского присутствия, но Таня не такая. Она сама с собой может играть, заниматься. Я не какая-нибудь фанатичная мамаша, я с нее пылинки не сдуваю. Она может где-то играть, видеть меня, а я параллельно буду книжки листать с рецептами, или фотографировать, или готовить. Когда я готовлю, я сажаю ее рядом, чтобы она видела, чем я занимаюсь, ей тоже интересно на все это смотреть.

На самом деле, у меня нет вариантов. Я не хочу прекращать заниматься тем, чем я занимаюсь, это мне доставляет огромное удовольствие. А с другой стороны – ребенок, которого я безумно люблю. Поэтому я пытаюсь и по работе успеть, и с ребенком позаниматься.

— А сколько ей сейчас месяцев?

— 9. Сейчас она в детском саду до 3 часов, и я могу работать.

— Трудно ли с маленьким ребенком и с кулинарией жить на две страны, с постоянными переездами?

— Я сейчас не так много езжу, но это связано с тем, что я жду документов. У меня поменялся статус, я раньше ездила как турист. Непросто, потому что когда ты на первом и третьем триместре, летать не рекомендуют. Я смогла приехать только в феврале, потому что мы ждали паспорт для Тани. Но у меня нет вариантов, потому что муж работает здесь. Это не просто я уехала в Америку и тут прохлаждаюсь, а потому что Влад из Америки, у него здесь работа, а у меня в Москве постоянная работа. Это естественное решение, что мы будем в Америке ближайшее время. Несмотря на ресурсы, которые я запускала, никаких сверхдоходов у меня нет, я живу на довольно-таки скромные гонорары, совершенно непостоянные, и в основном на зарплату мужа. Какого-то богатства нет и в помине.

— Как вы видите языковое Танино будущее? Она, наверное, уже что-то говорит по-английски?

— Пока ничего не говорит. Ну, будет двуязычная, меня это не пугает, наоборот, кажется, что это только плюс, во благо. Мой брат живет в Швеции, говорит на русском, на шведском и на английском свободно. Я очень благодарна, что прожила год в Америке, и не как турист, который приехал в гости на месяц. В этом обществе совершенно другое отношение к благотворительности, другое отношение к людям, нет первичной агрессии, которая есть в нас, в русских. Люди более расположены друг к другу. Поскольку здесь разные национальности, здесь все автоматически более толерантны, иначе бы Америки не было бы как страны, без уважения между разными народами. Этим пропитываешься.

Честно скажу, в Москве тяжело, ты выходишь с утра и видишь таджиков, которые убирают улицу. Очень тяжело их любить так же, как свой круг общения. Внутри себя нужно любить другого человека, но в Москве это тяжелее, чем здесь. А здесь тебя этому учит, иными глазами смотреть на людей из других стран.

— Давайте вернемся к еде, поговорим о ней. Насколько эта тема сейчас важна, интересна читателям, зрителям, слушателям? Есть какая-то тенденция, что люди стали дома больше готовить, устраивать настоящие домашние обеды?

— Мне кажется, да. Я даже по собственной программе могу судить, постоянно растут рейтинги, количество просмотров с каждой программой все больше и больше. Количество передач, которые выходят о еде на телевидении, количество изданий становится больше с каждым годом. Растет выпуск журналов, книг, что не может не радовать. Мне кажется, это здорово, это культура повседневности, культура быта. Еду можно по-разному рассматривать, можно как чревоугодие, а можно как ужин, за которым собирается вся семья вместе. И за столом есть возможность поговорить, обменяться новостями, у кого как прошел день. Это момент единения семьи или друзей, когда все рядом друг с другом. Когда приглашаешь гостей, чтобы пообщаться и угостить, проявить гостеприимство и радушие. В этом нет ничего такого плохого, когда ты готовишь вкусное, ждешь, волнуешься, получится у тебя или не получится, и ты хочешь доставить радость людям, которые к тебе в гости пришли, радость близким. Каждый день муж приходит после работы и говорит: «Ань, как здорово, как вкусно». И я так счастлива, что доставила радость любимому человеку, это так вдохновляет! Или читатели и зрители, которые присылают письма, оставляют комментарии, что они по моим рецептам что-то приготовили, у них получилось, и понравилось близким, это действительно так здорово!

Мне кажется, это такое советское наследие, что питаться надо очень скромно, очень сдержано и скудно, а роскошь и изобилие – это совершенно не нужно. А где же золотая середина? Это как в одежде – можно совершенно наплевательски относиться к своему внешнему виду, а можно быть одетым аккуратно, со вкусом, но не вызывающе, неброско.

И еще важный момент, про который в России мало говорят – это качество питания. Сейчас в Америке и Британии огромная проблема ожирения. То, что происходит в индустрии питания, пугает. Все эти полуфабрикаты или даже производство каш, когда зерно подвергается многоступенчатой обработке, разрушается структура волокон. Из этого складывается неправильная система питания, продукты совсем не те, к которым человеческий организм привык и на которые он всегда опирался. Происходят чудовищные вещи все эти ожирения, которые не потому, что много едят, это все ерунда, а потому, что неправильно. Чтобы себя хорошо чувствовать, нужно очень внимательно следить за тем, что ты ешь. Это должны быть максимально понятные, простые продукты.

— А на что нужно обратить особенное внимание? Что такого есть совсем нежелательно?

— Нужно есть те продукты, которые понятны нашим бабушкам. Наши бабушки не знали, что такое пицца, которую надо разогреть, что такое лотки, которые тоже ставятся в микроволновки. Я была поражена, когда увидела, как американская семья кормит ребенка супом из консервов. Ты открываешь банку, а в ней суп. У консервной банки на полке срок хранения – полгода. Возникает вопрос: что туда добавляют, чтобы этот суп не портился. И зачем это есть ребенку. Если из взрослого организма что-то еще выводится, то дети более восприимчивы ко всяким неправильным вещам. Так что лучше, конечно, суп варить самим.

— На что следует обратить внимание в детском питании? То есть, консервов избегать – это одно, а какие продукты наиболее полезны для ребенка?

— Просто натуральные продукты. Я не знаю, какие более полезны, какие более вредны. Аллергенов советуют избегать – до года нельзя мед, белок яичный, а в остальном стараться готовить из продуктов, из которых готовили наши мамы и бабушки. Очень аккуратно и сдержано относиться к современным продуктам: батончикам, полуфабрикатам – этого стараться избегать.

— А если бабушки не ели капусту брокколи или сыр моцарелла, нужно их избегать?

— Итальянские бабушки это ели, а они тоже считаются. Я имею в виду новые пищевые технологии. Сейчас начинают производить имитаторы куриного мяса из сои. Оно по вкусу и по структуре такое же, как куриное мясо, и неспециалист не может этого отличить. Вкусовая дегустация неспособна распознать, нужен только лабораторный анализ. Так что лучше есть курицу, которую ты видишь, что это курица, а не заменитель мяса.

— Как Вы считаете, какой ресторан лучше всего подходит для новых знакомств? А какой — для романтического свидания? У нас на сайте в комментариях недавно была дискуссия о том, можно ли познакомиться с приличным мужчиной в спорт-баре.

— Самое главное, чтобы в этом месте было комфортно. Нет такой концепции: романтические рестораны, я такой категории не знаю. Есть пара статусных ресторанов, где принято делать предложение, но это калька с западного рынка, в какой-то из башен сталинских такой открылся. Но, мне кажется, это как примерять не свое платье. Оно не будет тебе идти, ты будешь себя чувствовать дискомфортно и неуютно. Это не наша культура, не наша традиция. Так что романтических мест я не знаю, даже больше скажу – таких мест нет. Если людям хорошо вместе, им будет хорошо везде. Это может быть любое место, где им хорошо вдвоем или поодиночке. Я призываю ни за какими рекламными слоганами не гнаться, а идти в места, где просто комфортно.

А спорт-бары бывают разные. Они есть дешевые для студентов и людей попроще, есть интеллектуальные, а есть  такие, куда ходят банкиры и тоже болеют. Не во всех пивных барах собирается непонятная публика. Я не большой поклонник спорта и не люблю ходить болеть, но со стороны мне это нравится, я бы сама с удовольствием сходила, просто не складывается.

Возвращаясь к сказанному, надо идти туда, где комфортно, больше вероятность, что встретишь людей своего круга. А насчет знакомства, я не знаю. Я так не знакомилась. И вообще, я не то, что бы за сватовство, но за знакомство через семью, через друзей. Так больше вероятность, что встретишь человека, близкого по духу, по кругозору, по стилю жизни и мировоззрению.

— Что бы Вы пожелали всем участницам нашего клуба?

— Мне кажется, нужно просто ценить каждое мгновение прожитое, каждый день, а не жить будущим. Не стремиться делать карьеру. Я не за карьеризм. У меня всю жизнь все складывалось само собой, потому что я занималась теми вещами, которые мне нравятся. И какого-то четкого планирования, что через три года я буду на этой должности, а еще через три года — на следующей, у меня не было. Если бы оно было, я бы, наверное, не ушла из «ХлебСоли», а была бы медиа-менеджером, четко выполняющим команды. Мне кажется, надо заниматься тем, что нравится, тем, что любишь. Но этим делом надо заниматься профессионально. Не так, что все фотографируют, и я буду фотографировать – это не подход. В том деле, которое ты любишь, надо пытаться стать лучшим. Для этого нужно огромное количество упорства и труда. Даже в готовке. Это только на первый взгляд кажется, что хорошо приготовить котлеты, пожарить их – очень просто. Нет, это тоже упорство, труд и огромное количество выброшенных, испорченных продуктов.

— Тогда еще один вопрос. У меня за несколько прошедших лет уже несколько знакомых медиаменеджеров ушли из профессии в дауншифтинг. Люди хотят «о душе подумать», но те, кто не делает обратных шагов в карьере, считают, что это чистая лень…

— Здесь такой момент: мы до сих пор не нащупаем, как же лучше, как же правильней. С одной стороны, мы хотим жить достойно или не быть в бедности. Почему-то в России это подразумевает какое-то нечеловеческое вкалывание. Но я скажу про себя: если бы я не ушла из «ХлебСоли», я бы не встретилась со своим мужем. Я была настолько сфокусирована на работе, что у меня не то, что бы не было личного времени, у меня не было свободного места в голове. Я была полностью увлечена журналом и запуском. Безусловно, старт-ап – это большое погружение и отрешение на довольно-таки долгий период времени от жизни. И российские компании, в силу того, что у нас так и не построен капитализм, к которому мы вроде бы так стремимся, выжимают из людей абсолютный максимум. Я раньше этого не понимала, но сейчас вижу это, находясь в Америке. Здесь есть профсоюзы и трудовые коллективы, которые умеют отстаивать свои права. А в России люди не умеют отстаивать свои права. И начальники, которым нужно выполнять свои бизнес-планы, выжимают из людей максимум.

И как только ты начинаешь играть в эту игру с карьерой и с работой, ты лишаешься свободного личного времени. А семья и любимый человек – это время, которое ты отдаешь. Это время, чтобы приготовить ужин, чтобы сесть и поужинать. К сожалению, далеко не каждая семья может себе это позволить. Это время, которое ты проводишь вместе с ребенком, читая книжки и гуляя. А когда работа и карьера, на это нет времени. В «ХлебСоли» я приходила на работу к 7 утра, а уходила в 10 вечера, последней и запирала кабинет. Я приходила домой в истощенном состоянии, выпивала стакан вина и ложилась спать, и единственная моя мысль была: как бы так сразу заснуть, чтобы за те 7 часов, что я сплю, восстановиться. К сожалению, журналистика у нас так устроена, что если ты хочешь много зарабатывать, ты должен вкалывать, и у тебя нет личного времени и пространства. Или ты уходишь на вольные хлеба, но отказываешься от большого и постоянного источника дохода. Поэтому дауншифтинг так распространен – невозможно играть в эту капиталистическую гонку. Конечно, компании бывают разные, в той же «Индепендент Медиа» более приветливая среда, есть возможность работать, но это зависит от формата издания. Газетный формат априори тяжелый по сравнению с журнальным. Но я не про деньги. Я про то, чтобы быть счастливой. С количеством денег это совершенно не связано. Может быть, читатели скажут: вот, сидит в Америке и рассуждает, но я и в Москве сидела без зарплаты и без денег.

Немного не в тему: здесь, в Америке, есть то, чего я никогда не видела в России — огромное количество волонтеров, которые занимаются не только помощью людям, но просто тем, что им нравится: водят экскурсии бесплатно, например. Люди отстояли право на свободное время, они уходят с работы в шесть часов, а не сидят с утра до ночи. У людей более разноплановая, размеренная и счастливая жизнь. Люди не являются заложниками и рабами компаний. Люди научились отстаивать свои права, но для этого той же Америке потребовалось больше ста лет. А у нас нет никаких профсоюзов, но когда-нибудь, они, надеюсь, будут.

Беседовала Ольга Гуманова

Фото из личного архива Анны Людковской

Теги:  

Присоединяйтесь к нам на канале Яндекс.Дзен.

При републикации материалов сайта «Матроны.ру» прямая активная ссылка на исходный текст материала обязательна.

Поскольку вы здесь…

… у нас есть небольшая просьба. Портал «Матроны» активно развивается, наша аудитория растет, но нам не хватает средств для работы редакции. Многие темы, которые нам хотелось бы поднять и которые интересны вам, нашим читателям, остаются неосвещенными из-за финансовых ограничений. В отличие от многих СМИ, мы сознательно не делаем платную подписку, потому что хотим, чтобы наши материалы были доступны всем желающим.

Но. Матроны — это ежедневные статьи, колонки и интервью, переводы лучших англоязычных статей о семье и воспитании, это редакторы, хостинг и серверы. Так что вы можете понять, почему мы просим вашей помощи.

Например, 50 рублей в месяц — это много или мало? Чашка кофе? Для семейного бюджета — немного. Для Матрон — много.

Если каждый, кто читает Матроны, поддержит нас 50 рублями в месяц, то сделает огромный вклад в возможность развития издания и появления новых актуальных и интересных материалов о жизни женщины в современном мире, семье, воспитании детей, творческой самореализации и духовных смыслах.

новые старые популярные

спасибо за интервью!

Смешанное впечатление от интервью: с одной стороны, в профессиональном плане тетенька молодец, с другой — 9-месячный (!) ребенок в садике+ мягкохарактерный муж (чтоб не сказать подкаблучник). Так что не знаю, для меня она вряд ли может быть примером.

надя

Мария, мужчина с мягким характером — это вовсе необязательно подкаблучник. Агрессия и мужественность не одно и то же, по личному опыту вам могу сказать, что быть замужем за нежным, чутким, добрым человеком — это большое счастье.

Возможно. они нашли друг друга и счастливы. Но я не хотела бы ради работы спихивать в садик ребенка, которому нет и года, тем более, что речь не идет о выживании, когда нет другого выхода.

Маша, во-первых садики бывает очень разные, во-вторых тут все же правильнее говорить хоть с минимальным опытом:) Мне вот тоже со стороны кажется — рановато, но если-когда будут свои дети — скажу ли я то же самое? 🙂

Естественно, я сужу только согласно своему опыту и представлениям, не претендуя на истину 🙂

Anna G.

То есть, когда у мамы время есть — рановато, а когда обстоятельства меняются и желания находится с ребёнком нет — то уже не рановато? Не понимаю, как так может поменяться мнение по такому важному вопросу, честно. Обстоятельства, на крайний случай. К тому же в садике нет матери. Как чужая женщина может заменить мать младенцу — непонятно, уровень садика здесь не имеет значение, мне кажется. Ведь младенец даже к ритму сердцебиения матери привыкает и чувствует, когда его берёт кто-то другой. Не знаю как вы, но я в детском саду пережила ад (притом над нами никто не издевался и я туда пришла… Читать далее »

В Америке с трех месяцев, что ли, отдают, там нет же отпуска по уходу за ребенком. Поэтому там есть ясли, где на 4х детей — 1 нянечка. Так что сады разные. Я правда не смогла бы в 9 месяцев отдать ребёнка даже в такие чудесные ясли. Но… люди все разные.

Engy

А мне не понравилось обращение "тетенька". Ведь на фото — еще совсем молодая девушка. Обидно, однако…

Интересное интервью, спасибо! Меня в нем больше всего интересуют 2 момента (потому что актуальны для меня лично): дауншифтинг и выбор той работы, которая тебе нравится. Я для себя никак не могу решить, что такое дауншифтинг: действительно выбор в пользу сбалансированного образа жизни или просто уход от проблем. В принципе, наверное, пока не попробуешь, не поймешь, другое дело, что у меня сейчас работа, которую не хочется оставлять, потому что второй раз мне вряд ли удастся получить сопоставимое место, если я вдруг спустя какое-то время решу, что хочу вернуться обратно в гущу событий. Ну и что касается работы, которая тебе нравится. А… Читать далее »

Дарья

Обычно вопрос не стоит в ключе "а не дауншифтнуть ли мне", скорее дауншифтинг — это такая во многом вынужденная мера. По крайней мере, в тех историях, которые я знаю, обычно человек, находясь на довольно высоких должностях, понимает, что "так жить нельзя" и"жизнь проходит мимо". От этого либо уходят в более свободный график работы, либо с работы на дядю — на работу на себя и для себя, часто это еще и со сменой места проживания связано. Ну и как и всякая глобальная перемена жизни, легко и безболезненно навряд ли происходит.=)

Из моих знакомых нет никого, кто бы реализовал дауншифтинг, поэтому мне даже сравнить свои собственные мысли не с чем.

Еще добавлю, что я несколько иначе понимаю дауншифтинг, Дарья: мне кажется, это не когда человек дальше так не может, а когда он может, но не хочет, то есть это абсолютно волевое решение. Вот в этом-то и проблема: как не ошибиться, не принять собственную слабость/леность/нерешительность/своеволие за мудрость и здравый смысл?

Дарья

Человек — существо амбивалентное, так что уживаться в одном решении и "вынужденность", и "волевое решение". Например, мама двоих детей работает топ-менеджером крупной компании, не видя их неделями, отдав на воспитание бабушке. В один момент покупает натуральный "домик в деревне" и дауншифтит. Решение во многом вынужденное (женщина посчитала, что из ситуации необходимо выходить, причем радикально), но неужели для его реализации не нужна была воля?

Апшифтер

Интересно было бы почитать рассуждения на тему "православный дауншифтинг".

Присоединяюсь. Уважаемая редакция, может быть, вы могли бы подготовить такой материал? Причем с приведением убедительного жизненного примера. Т.е. не просто, например, женщина выходит замуж и с рождением детей решает стать домохозяйкой или работать на дому, заниматься рукоделием на продажу и т.д. Как раз такая ситуация мне достаточно понятна, в ней есть весомая причина для отказа от работы. И не ситуацию, когда человек откровенно не хочет напрягаться. А случай, когда успешная женщина, преданная своей работе, добившаяся в ней очевидных успехов, решает сделать шаг в сторону и со временем понимает, права она была или нет.

Спасибо вам большое заранее!

А зачем? Это такое "христианство и…". Когда Бог на первом месте, рано или поздно, все выстраивается, а применять православие как разводной ключ для житейских проблем — слишком мелко.

От обратного: т.е. житейские проблемы надо решать вне христианского мировоззрения?

Julia_Z

О, именно православный дауншифтинг это очень просто — уезжаем в деревню, живем на земле и от ней кормимся, выкидываем мобильники, отключаем интернет. Для экстрима можно в пещерку. Множество батюшек сие рекомендует. Сплошь и рядом, да.)

Апшифтер

Пещерка это хорошо, тут и писать нечего. Сложнее обычная ситуация, когда детям нужно в школу, супруг(а) к пещерной жизни не готов(а), а старики — тем более.

Engy

Наш город в этом плане не показателен, вся цивилизация на месте, как говорится. Но у нас в храме есть семья, которые по рекомендации духовника продали квартиру в Одессе и переехали в наш провинциальный городок. семья очень воцерковленная и по-житейски хорошая. Мама семейства сама шьет, вяжет. Живут у реки, поэтому не только огородом занимаются, но и рыболовством. Ничуть не жалеют за городом.

Марилена

Очень рада за Анну! Люблю её рецепты, дай Бог ей и её семье всего наилучшего!

Похожие статьи